Сибирские огни № 10 - 1969

Иван проводил его взглядом, медленно перекатил по подушке го лову, стал смотреть в окно. Веселый весенний свет рвался в комнату. Со стрехи свисали длинные ледяные сосульки. Влажные концы их под невидным в окно солнцем искрились алмазным блеском. Мерно, чуть слышно била капель. А кроме никакого ни стуку, ни шороху. Один он в доме. Густав на службе, хозяйка — старуха чиновница —на базар, надо быть, ушла. К одиночеству Ивану не привыкать. Третий месяц пошел, как взял его Густав из лазарета. Первые дни шибко тоскливо было. — Лучше бы мне там... на людях помереть,— сказал тогда Иван Густаву. А Густав очень рассерчал: —- Умереть кому ума недоставало!.. Жить надо! ■— Кабы только за мной дело...—усмехнулся Иван через силу. — Именно за тобой! — с сердцем возразил Густав.—Доктор ска­ зал мне: «Может выжить. Надо только, чтобы сам того очень захотел». Ты понял меня, Януш? Чего уж не понять?.. Не только человек, никакая тварь смерти не ищет. Травинка и та к солнцу тянется. Дак ведь тянется, тянется, а все одно придет черед, коса срежет... Нет, заведомо Иван смерти никогда не домогался. Уж как ни была порой жизнь солона, а все смерти краше. Да, видать, сама костлявая его облюбовала. Давно вокруг его ходит. Когда тот, заполошный, шарахнул из пистолета, понял Иван: настигла! От пули не помрешь, плетьми засекут. Так бы оно и случилось, да пани Елена спасла. Не гляди, что женщина. Не потеряла головы, не оробела. Стали допытываться: что за человек? — сказала, что ссыльный Януш Торчинский. Известно ей было, что тот в тайгу ушел, вроде на промысел, и не вернулся. Не то в бега ударился, не то богу душу отдал. Пани Еле­ на и выдала Ивана за того Януша. И упросила станового отправить раненого в город, в лазарет. Все это уже потом Ивану Густав рассказал, когда навестил его в тюремном лазарете. Только недалеко смерть косу отвела. Еще рана не зажила, как хворь скрутила. Вымотала и высушила. Густав пестовал больного, как ребенка. Лекарства дорогие покупал, харчи приносил из дому. — Не в коня корм,— говорил ему. Иван с виноватой улыбкой, слов­ но прощения просил за свою немощь. Истаял Иван вовсе, остались кожа да кости. Сам начальник лазаре­ та сказал Густаву: — Никакой надежды. Чахотка в последней стадии. Считайте, что не жилец. Густав привел в лазарет вольного врача старика. Осмотрел старый доктор Ивана, простукал его со всех сторон, по­ думал и сказал: — Забирайте его отсюда. Может быть, выходим. Обидно такого бо­ гатыря на погост. Бог даст! Взял Густав Ивана к себе. Поместил его в комнате с двумя окнами на Ангару. Лишнюю мебель вынесли, чтобы больше воздуха чахоточно­ му. Кроме просторного дивана, на котором положили больного (кровати на его рост не нашлось), оставили только высокие застекленные шка­ фы с книгами вдоль стены напротив да маленький столик у окна. Поди­ вился Иван, сколько же книг на свете понаписано. Да еще и не все, поди, тут собраны. А зачем собраны? Неужто найдется такой книгочей, чтобы все их осилил? Старый доктор приходил каждый день. Пользовал Ивана какпми-то 2 Сибирские огни № 10 17 ^ Нозосн^шя о8ш тш и . .. ____