Сибирские огни № 10 - 1969

много переводит. Избирательность его пе­ реводческих пристрастий говорит о широте и своеобразии эстетических вкусов поэта: Байрон,. Шевченко, Руставели, Шиллер. Романтика всегда была спутницей его поэ­ зии. Не случайно первой прочитанной им на русском языке книгой была «Земля Санникова» академика Обручева. Он пле­ нен был ею и буквально все лето потом бредил пещерами, горными озерами, не­ обыкновенными людьми древности... Неда­ ром в детстве будущему поэту хотелось поймать арканом Луну! В поэзию Ю. Кюнзегеша ворвался ши­ рокий мир, даже в лирических стихах поэт не замыкается з рамках одной Тувы. Тема солидарности людей разных наций и стран органично входит в его творчество. «Гости издалека», «Буря свободы», «Вели­ кая любовь», «Африка, точно сердце...», «Я — человек Востока» — это цикл стихов об интернационализме и дружбе народов, весьма характерный для творческого по­ черка поэта. Весь бушующий многокрасоч­ ный мир, боль дня выплеснулись в этих стихах. Тувинец из центра Азии думает о судьбах своих современников во всем ми­ ре. А ведь еше каких-нибудь 30—40 лет на­ зад кочующий арат и не подозревал об огромности мироздания и его проблемах. Советская жизнь вывела тувинцен на пе­ рекресток истории. Как Улуг-Хем, достигший океана, нигде ни разу не свернул с пути,— так и народ мой, выйдя из тумана* сумел мечту заветную найти. 4 (Пер. А. Ойслендера) Понятие Родины для Кюнзегеша всегда конкретно: солнцем залитые стели, пропах­ шие смолой лиственницы, лепет горных рек, долгая песня чабана — не только Ту­ ва, а вся большая Советская страна. Ты скоро домой вернешься... Тува далеко от Урала, но никогда не порвется дружбы живая нить. Она окрепнет с годами, в Москве обретя начало. А если друзья повсюду, то, значит, стоит жить! (Пер. Т. Стрешневой) Динамичны, насыщены движением пей­ зажные зарисовки «Речной порог», «Орел». В «Осени» есть гонкий, весьма характерный для поэтического мироощущения Ю. Кюн­ зегеша образ: От наших лесов и полей уходит горячее лето, под крыльями у журавлей пристроившись незаметно. (Пер. А. Ойслендера ) Неустанный художественный поиск ве­ дет поэта к овладению новой для тувин­ ской поэзии формой сонета, заставляет экспериментировать в восьмистишии, ис­ кать сочетания анафоры с конечной риф­ мой. Воспевая любовь, Ю. Кюнзегеш про­ славляет постоянство, верность чувства, способного выдержать любое испытание, даже космическую разлуку. Думая о на­ значении поэзии, он сравнивает работу по­ эта с работок камнереза: только глубокая мысль и тщательность отделки формы рож­ дают истинные произведения искусства. Он никогда не претендовал на роль трубача, барабанщика и запевалы. Муза его скром­ на, гиха и застенчива. И тихий голос ста­ новится громким, если в нем слышна прав­ да жизни: Песни не похожи друг на друга, как цветы нетронутого луга, сильные и звонкие, как трубы, грустные и нежные, как губы. (Пер. Н. Собиновой} Образность стихов Ю. Кюнзегеша — в самой жизни: льдины, как борцы, теснят и сжимают друг друга во время ледохода; «глазами моих азиатских предков, чуть- чуть прищуренными глазами, меня встре­ чало солнце Казани». А как хороши фан­ тазия, непринужденность, ритм считалки в его детских стихах! Вот уже несколько лет Ю. Кюнзегеш увлечен историей. От соприкосновения с нею родились наиболее значительные его произведения: поэмы «Простая повесть», «Песни любви и гнева», баллады «Кок- Эль» и «Меч Батыра». Он изображает со­ бытия Оттук-Дашского боя в «Простой по­ вести», рисует образ русского коммуниста Сафьянови, пользуясь различными при­ емами — рассказа в рассказе и ретроспек­ тивы, когда, боевое прошлое революцион­ ных аратов вдруг сопоставляется с муже­ ством тувинских добровольцев в дни Оте­ чественной войны. Видимо, это обстоятель­ ство натолкнуло переводчика М. Скура­ това на мысль стилизовать поэму в духе лермонтовского «Бородино». «Песни любви и гнева» более лиричны. Сюжет их не нов: любовь простой девуш­ ки к русскому офицеру, оказавшемуся белогвардейцем. В памяти невольно всплы­ вают «Кавказский пленник» Пушкина, рас­ сказ Б. Лавренева «Сорок первый». Ю. Кюнзегеш поэтично и интересно рас­ сказывает о драматическом прозрении сво­ ей героини: она убивает возлюбленного — классового врага аратов и убийцу мате­ ри. «Конечно, ты читал и интересней, но о Туве немного ты читал».— говорит поэт, подчеркивая именно тувинское своеобразие избранной им сюжетной ситуации. Отзвуки былой истории слышны в «Кок- Эле», «Мече Батыра». Оби произведения — во многом новаторские как по теме, так и по исполнению. Воинский могильник и меч погибшего ьоиьа обеонулись в балладах картинками древней истории тувинцев, жи­ вой нитью, протянутой из прошлого в на­ стоящее. Впечатляюще нарисованы карти