Сибирские огни № 10 - 1969

вал... А про этое дело писать надо разборчиво. Составь-ка мне две ко­ пии... Одну, при возможности, отошлю, а другую сберегу. Пусть не ска­ жут, что лесник Кузьма Алексеев с хитниками мирился, хитников устра­ шился... — А куда писать надумали, Кузьма Алексеевич? — Самому. Ленину. Похоже, землю не на одни лишь рубли оцени­ вает. Пусть известится о наших делах. Может, притрояет к сердцу. Мо­ жет, и ему тоже болько... Пиши: «Гражданин Ленин... Докладывает вам обходчик четвертого Веселогривского обхода...» Опять рассказал, как на него лось в дождю выходил, как ноздри у зверя дрожали, государем леса сибирского опять его навеличил... Да­ лее повествует: «Колчаковская армия служить не желает и, освирепем- ши от шомполов и зуботычин, неудержимо бежит в леса. Сколько ее по сибирским чащобам засело,— никем не сосчитано,— а только каждое поселение свое дезертирское стойбище сберегает. И чету мне с этим явленным сословием ни сладу и ни управы. Беспощадно и беззаконно губят эти народы дорогого и милого русского зверя — козлушку и лося. А кроме названных, есть еще мирный житель, каковой совесть свою не чует, жалость забыл, властей не знает и тоже бьет неоглядно. Подхо­ дит дело к тому, что переведется в русском лесу всякий живой попрыск, всякой сказки дыхание и всякое удивление глазам. А потому, гражданин Ленин, есть у меня на предбудущие времена одна думка. Совмести­ те... Цари, короли, султаны да богдыханы — каждые на свою стать — устрашительных хищников, зверояростных всяких драконов в своих гербах возвеличивали. Ваше первое слово ко всем племенам и наро­ дам — бескровное слово сказано: «Мир нам, народы». И посему думаю: супротивно российскому новому гербу устрашительную природу иметь, кровожадного, алчного зверя, дракона иль птицу носить. Чего бы ни лучше поместить в него голову зверя лесного, всемилого, с распростер­ тыми вверх и окрест рогами. И обозначала бы лосиная голова незлоб­ ливую силу, могущество, богатство, красоту, быстроту и сказку земли нашей русской. И пусть бы насмелился тогда кто стрелять в этого не­ вознаградимого зверя, будучи он в герб Державы сопризваным! Атак — беда. Грозился дезертирам берданкой, а они боевые штыки против меня и говорят отчаянно: «Поспешай,—говорят,— короста, отседова, пока черны вороны на шкилет твою тушку не обработали». Весь их и раз­ говор. Без государственной меры никак нельзя. О чем и прошу. Прими­ те сердцем нескладный мой этот вопль...» Вот так примерно у них составилось. Зачитал Алеша-студент на голос и, с одобрения Берестышки, ко­ пию переписывает. А дезертиры — ну... разный народ. Одни призатих- ли, задумались, а другие на гыганьки лесника подняли: — Чего отчебучивает!! Лось — государь, видиге ли?! Самое по ле­ нинскому скусу! Он государей, страсть, говорят, как обожает! Похохочут —сюда же присовокупляют: — Ему сейчас только и мечты, что про лося... Мирозую буржуазею на произвол бросит, фронта оголит — «Спасай лосей, комиссары!! И коз... щательно!». Два угла высказались —третий теперь: — Ить и выдумает же, голова, в кости склепана! Заместо, значит, двухглавого орла — двухрогого лося! Рогатой, чтобы державой про­ славили!.. Терпел. Не спорил. Смалчивал. Всякую насмешку переносил. Да и шкодно-то, юморно было: какой герб примысливает. И Колчака в поминание, а над ним все зудят. Соберутся по вечер вольные охот