Сибирские огни № 09 - 1969

Суринский пожал плечами. — Извольте. Взял письмо и начал читать бесстрастным деревянным голосом. Прочитал письмо до конца. — А теперь расшифруйте,—очень спокойно попросил Ляндовский. — Пан Павций! — Дайте письмо! И так как Суринский не шевельнулся, повторил гневно: — Дайте письмо! Страх отшиб у вас память. Я вам помогу рас­ шифровать. Он вынул из портфеля второй лист, положил рядом с письмом и совершенно точно прочитал донесение Суринского подполковнику Фоку. — Примитивный шифр. Мне стыдно за вас, Суринский. Вы, на­ сколько помнится, прошли хорошую школу. Потом повернулся к безмолвно наблюдавшим всю сцену Стаею и Вацлаву. — Есть голос в защиту? Оба ответили одновременно: — Нет! Суринский сидел недвижно. Выбраться из этой западни... Сегодня же всех под замок... Подполковник не простит провала... Пусть, пусть!.. Только не здесь, не сейчас... Застыли, как истуканы... Стася легче сва­ лить... Разбить окно... крикнуть... крикнуть... Кто-нибудь услышит... И не мог решиться, страшась приблизить минуту неизбежного конца. Ляндовский, словно не замечая его смятения, спокойно встал и вы­ шел из комнаты. Вернулся, неся в одной руке большую бутылку толсто­ го темного стекла, в другой —массивную серебряную чарку. Поставил чарку перед Суринским и налил в нее из бутылки вина. — Вы, пан Иосиф, любили и умели жить весело. Не смотрите на меня так. Мое старое правило: знать все. Это отличное вино. Яд не име­ ет ни вкуса, ни запаха. И без мучений. Ручаюсь словом. Пейте. Каждый когда-нибудь выпьет свою последнюю чарку. Суринский сидел неподвижно. Большая черная бутыль разбухла, ширилась, росла, заслоняла все колеблющейся темной завесой. — Он ждет, чтобы его прирезали, как свинью! —сказал Вацлав, вставая со стула "и приближаясь к столу. Суринский поднялся, взял со стола чарку, медленно поднес ко рту и вдруг резким движением выплеснул вино в лицо Вацлаву. Й кинулся на него. Но не смог сбить с ног, и они сцепились в яростном объятии. Стась замахнулся бутылкой, и Ляндовский не успел перехватить его руку. Осколки разлетелись во все стороны. Суринский рухнул на пол. Кровь из пробитой головы смешалась с вином. Ляндовский брезгливо поморщился. -— Зачем так? — Собаке собачья смерть! —сказал Стась и плюнул в лицо мертвецу. Когда подобрали последний осколок стекла и комната снова приоб­ рела мирный вид, Стась спросил Ляндовского: — Почему ты утром сказал, что дело не терпит? — Нельзя было ставить под удар Серно-Соловьевича,—ответил Ляндовский.