Сибирские огни № 09 - 1969

— Ты, стало быть, в надеже, по-доброму встретят тебя в Усолье? А ежели не по-твоему обернется? Иван ничего не ответил. —- Мы тебя до полден ждать будем на берегу. Ежели не так вы­ лет, вертайся с нами. Иван, закинув весла, придержал их на весу. — Назад мне пути нету. — Куда подашься? — Куда глаза глядят... Вниз по реке поплыву. Может, доберусь до завода... семью повидаю... — Ну и возьмут тебя на притужальник. Сам в петлю лезешь. Вер­ тайся, говорю, с нами. По первости укроем, а потом и пачпорт вы­ правим. — Али в пачпорте вся радость? — Как ни то, вместях со всем миром жить станешь. Как все люди. Ладно ли волком бродяжить по свету? Самому, поди, тошно. — Как все люди!..— повторил Иван и задумался. Положил весла на воду, сказал с горечью:—Нет, видно, не судьба!.. Всю жизнь старал­ ся, шибко старался, Корней, чтобы как все люди. Чтобы семья своя и угол свой, и кусок хлеба свой... Неужли лишнего запросил? Самую ведь малость! Да, видно, не каждому отмерено... А какую ты мне жизнь су­ лишь, это еще хуже волчьей. Свою только шкуру спасать, а кровь свою родную забыть в беде... Нет, я так понимаю, Корней, вся беда и мука на земле от того, что о своей тольке шкуре печемся. Вот поодиночке нас и ломают, как сухую хворостину... — Не нами, однако, сказано: всяк за себя, один бог за всех. — Бог-то, видать, прежде нас ко всему притерпелся. Корней не стал заступаться за господа бога: — А супротивничать станешь, не сломают? Да если хочешь знать, только и жив, пока рога в землю. А чуть подыми голову, напрочь оторвут. — Ежели один подымешь. Корней в досаде сплюнул за борт. — Пустое говоришь! Много ли живу на свете, а насмотрелся досы­ та. Не поодиночке, табунами вашего брата гонят. Поляков, вон, не од­ ну тыщу пригнали. А уж какой дружный народ, говорят, насмерть стояли друг за друга. Й что с того?.. Нет, Ларивон, на сильного да на богатого не замахивайся!.. Слыхал, как медведя голыми руками берут? Послушай, коли не слыхал. Медведь до меду охоч. Приметит в дупле улей, влезет на дерево, весь мед лапой выгребет. Вот ему и подвесят на цепи сутунок, возля самого улья. Мешает ему подняться, он сутунок отодвинет лапой. Сутунок качнется и по башке али по боку. Тогда мед­ ведь озвереет, отшвырнет что есть силы. Ну и сшибет его сутунком с дерева. И конец топтыгину. Подходи и сдирай шкуру. А сутунок ви­ сит себе, как висел... Иван и тут остался при своем. — С корнем рвать надо. Вместе с цепью! — Однако,— возразил Корней,— не раз пробовали... Не рвется... И замолчали оба. Корней думал с горечью, что немного радости впереди у этого че­ ловека. Как ни кинь, либо пуля, либо петля, самое малое кандальная каторга... Этот не согнется, стало быть, переломят... Не меньше горечи было в мыслях Ивана. Доколе же так будет? Любого копни, понимает, что нет людям жизни, а терпит... Кто притер­ пелся и ничего доброго не ждет, а иной и ждет, да кто бы другой на-