Сибирские огни № 09 - 1969

П. М У Р А Т О В СЧАСТЬЕ МУЗЕЙНОГО РАБОТНИКА Д иректор Иркутского художественного музея А. Фатьянов написал очеред­ ную книгу. И хотя книг у А. Фатьянова всего две — «Иркутский художественный музей» (1958 г.) и теперешняя «Судьба со­ кровищ»1— написанное им составляет ма­ ленькую библиотечку, основное место в которой занимают каталоги выставок с био­ графическими или историко-художествен­ ными вступительным/! статьями. При на­ шей бедности искусствоведческой литера­ турой, касающейся Сибири,—это уже яв­ ление. Работы А. Фатьянова имеют свой ярко выраженный характер. Любая тема в трак­ товке автора сейчас же поворачивается своей бытовой и исторической стороной. Взаимодействие и борьба художественных идей его занимают в меньшей степени, что, разумеется, не говорит о равнодушии автора к идеологическим проблемам ис­ кусства. А. Фатьянов на всю жизнь я настолько полюбил передвижников, что не в состоя­ нии отнестись к ним критически — подобно тому, как мать не в состоянии разлюбить своего ребенка. Он предан сибиреведению так, как может быть ему предан человек, не мыслящий для себя другого занятия и иного образа действий. Книга «Судьба сокровищ» представля­ ет собой восторженное описание встреч с художниками, с коллекционерами, с произ­ ведениями искусства, не имеющими точ­ ного паспорта. Пятьдесят два раза в пя­ тидесяти двух очерках А. Фатьянов рас­ сказывает практически одно и то же: как было найдено, обследовано и водворено на вечное поселение в Иркутский художест­ венный музей то или иное произведение искусства. Тем не менее, читатель зара­ жаясь интересом автора, не заскучает про­ слеживать историю за историей. Построение книги напоминает экспози­ цию Иркутского художественного музея. Сначала идет рассказ о коллекции В. Су­ качева, положившей начало музею, потом— рассказ о судьбе наиболее интересных про­ изведений древнерусского искусства, рус­ ского искусства XVI И—XIX веков, совет­ ского искусства; заканчивается обзор по­ вествованием о судьбах сокровищ зарубеж­ I д. Ф а т ь я н о в . Судьба сокровищ, Ир­ кутск, Вост.-Сиб. кн. изд., 1967. ного искусства. Во все упомянутые разде­ лы, исключая западный, вставлены рас­ сказы о произведениях искусства Сибири, хронологически соответствующих указан­ ному времени. Благодаря такому приему сибирское искусство органично вошло в об­ щерусское, но потерялась его специфика, увидеть которую хочет и специалист в об­ ласти искусства и мало подготовленный читатель. Особенности искусства Сибири никому пока еще не ясны, потому что не изучены. Не ясны они и А. Фатьянову. Сравнивая икону-хоругвь русско-европейского проис­ хождения с иконой, в местном происхож­ дении которой А. Фатьянов не сомневает­ ся, он пишет: «Композиция иконы, распо­ ложение фигур, даже колорит — все соот­ ветствует композиции знамени-хоругви, В иконе больше нарушена анатомия фигур, фактура живописи грубее, в то время как хоругвь написана нежными по цвету и тонкими по выражению красками. Из этого видно, что местные илимские иконописцы брали в качестве образца изображения, за­ везенные в Сибирь из северной части Рос­ сии». Однако бесспорный факт проникно­ вения в Сибирь христианства со всеми его атрибутами, считая и живопись, в данном случае ничего не объясняет. Воспроизве­ денные на страницах книги обе иконы об­ наруживают такое несходство типов худо­ жественного мышления их авторов, что о прямом заимствовании не может быть ре­ чи. Икона-хоругвь —вся бесплотна и воз­ вышенна. Одноименная икона сибирского происхождения тяжеловесна. Мастер все время сбивается на манеру светского живо­ писца. Если ему и было свойственно рели­ гиозное настроение, то он не сумел его вы­ разить. По-видимому, между иконами того и другого типа существовали еще и промежу­ точные, свидетельствующие о постепенном отклонении от образца. В том же Иркут­ ском художественном музее хранятся ико­ ны, похожие на воспроизведенную сибир­ скую, но с монголоидным типом лиц свя­ тых Следовательно, выбранная А. Фатья­ новым икона показывает не вообще сибир­ ское иконописание, а всего лишь частный факт, промежуточное явление между при­ возными иконами и теми, которые начали создаваться мастерами з окружении мест­ ного нерусского населения. Сам автор хо­ рошо осознает неполноту своих выводов: «Сибирская иконопись еще не изучена и ждет своего исследователя». Светское искусство XVIII—XIX веков в отношении образа мысли и чувства .сиби­ ряков менее выразительно, чем иконопись. Виды Сибири, типы ее обитателей, создан­ ные местными и, главным образом, приез­ жими и проезжими художниками, с точки зрения стиля, т. е. образа мысли художни­ ка, не поднимаются над уровнем этногра­ фических зарисовок туриста. Описывая судьбу произведений С. Вронского, Н. Бес­ тужева, М. Пескова, Е. Мейера, автор кни-