Сибирские огни № 09 - 1969

ко потому, что они были детьми по возрас­ ту, было бы несправедливо и неразумно. «Даже мы— те, кто не был на фронте, имели много случаев почувствовать, что такое фашизм. Даже в тылу, далеко от фронта, мы были свидетелями, как погиба­ ли хорошо знакомые нам дорогие люди». Отец, мать, дядьки Игоря — на войне. Игорь живет с дедом и бабкой. Из школы приходит в полночь: днем школьники рабо­ тают. В классе появляется новенькая. Эвакуи­ рованная из Ленинграда, тяжело больная девочка Оля. Ее родные умерли от голода во время блокады, Оля живет в далеком Новосибирске, в чужой многодетной и, по существу, тоже голодающей семье. Оля старше своих лет. Она видела смерть близких, и потому она старше Игоря и всех одноклассников. Ей хочется жить соответ­ ственно своему возрасту, быть как все, обыкновенной школьницей, но.^ детство кончилось. Она сознает свое одиночество и почти неизбежность близкой смерти. Мо­ жет быть, потому и родилась эта чуть преждевременная, робкая, целомудренная и так жестоко осмеянная мальчишками лю­ бовь Игоря и Оли. «Был уже вечер. Падал редкий снег. Мы проходили по самой темной части улицы, мимо палисадников с белыми лохматыми деревьями. Оля остановилась. — Игорь! — тихо позвала она.—Послед­ ний раз меня целовала мама... И больше «икто... Поцелуй меня!» Сочетание детской непосредственности и взрослой печали придают характеру Оли особенную, пронзительную убедительность. С большим тактом рисует автор внезапное повзросление Оли и Игоря, зарождение первой, юношеской влюбленности, которая для Оли стала и последней, единственной любовью. «Хотелось хоть чем-нибудь обрадовать Олю. Я достал из кармана черную пуго­ вицу. I— Скажи, что'это? — Пуговица,— улыбнулась Оля. — Да, только волшебная. Знаешь, из чего она сделана? Я рассказал, как нынче летом мы с Генкой Бондаревым делали из грампласти­ нок такие вот пуговицы. — Неужели из пластинки? — Да. — А из какой? — Рахманинов, что ли... — Ты когда-нибудь слушал концерт Рахманинова? — Нет. — Это такая музыка!.. А вы на пугови­ цы. Жалко! —Оля замолчала, прикрыв гла­ за, будто к чему-то прислушиваясь.— Я разучивала одну его вещь... Очень труд­ но... Вот где у него свет, солнце, радость, веселье— тут у меня получалось. А дру­ гое... Я же этого еще ничего не чувство­ вала сама... Вот теперь бы я, наверное, ■смогла сыграть...» Зимой сорок третьего года, в сибирском госпитале, девочка из Ленинграда играет раненым бойцам «Революционный этюд» Рахманинова и торжествует: получилось!.. Взрослые чувства диктуют ей взрослые поступки. Взрослый человек отвечает не только за себя, но и за других. За кого же еще тре­ вожиться Оле, как не за Игоря, самого близкого человека, друга, любимого?... Пусть единственная ее любовь не связывает Игоря, когда он станет по-настоящему взрослым, и пусть смерть ее не причинит ему лишних страданий. «Игорь! Если я умру, не приходи меня хоронить. Я не хочу! Обещаешь? Оля. Музыкальную пуговицу я как-нибудь спрячу. Я ее слушаю все время». История любви Игоря и Оли, написан­ ная с большой психологической точностью, поучительна не только для молодых. Она заставляет усомниться в полезности пре­ словутых советов: «будьте как дети!» Дети умеют быть взрослыми куда лучше, чем взрослые —детьми; иногда они проявляют такое благородство и величие духа, кото­ рыми можно только восхищаться. Да пол­ но, дети ли —пятнадцатилетние-шестнад- цатилетние подростки сороковых годов! Хоронили Олю под красным знаменем. Потому что она тоже погибла на войне. Рядом с Олей живет в сознании Коржи- на образ школьного Знаменосца, всеобще­ го любимца, десятиклассника-фронтовика. Это он привел Олю в класс и он же про­ водил ее в последний путь. Знаменосец принимал Игоря в комсомол. Потом он снова ушел н^ фронт и вернулся с победой. Знаменосец — как неусыпная совесть Коржина. Сверяя свою жизнь с идеалами ранней юности, он постоянно возвращается к Оле и Знаменосцу, без идеалов он не может жить, а более высоких образцов для него не существует, и вряд ли они уже появятся. Все главное в нем, в Коржине, было уже тогда, все лучшее —оттуда, из. военного детства, а все ошибки и неуда­ чи — не что иное, как результат отступле­ ний от клятв юности. Знаменосец достойно несет довольно тяжелую идейную нагрузку с первых до последних страниц повести. Он. не назой­ лив, немногословен, появляется редко, в самые критические минуты, но он все вре­ мя присутствует в размышлениях Коржина, «Он жив! Он жив!» —твердит Игорь, вспо­ миная Знаменосца вернувшимся с войны. И это ощущение помогает ему сохранять верность идеалам юности. В жизни школьного товарища Коржина, Генки Бондарева, Знаменосец не играет ни­ какой роли. Генка стал кандидатом фило­ софских наук. Но он исподтишка пропо­ ведует экзистенциализм, обывательскую фи­ лософию существования и повторяет свое: «Все идем к одному концу —к могиле!»