Сибирские огни № 09 - 1969

слово (речь) уже обобщает»,—пишет В. И. Ленин. «Чувства показывают реаль­ ность; мысль и слово —общее»1. Ленинское понимание обобщающей роли слова в на­ стоящее время общепризнано в философии, психологии, языкознании. Оно особенно ак­ туально для языковедов, так как объясняет сущность семантики значимых слов и поз­ воляет понять, почему язык ограниченным количеством слов и их значений способен отразить бесконечное множество разнооб­ разных предметов — явлений и их свойств и качеств в окружающем нас мире. Но обоб­ щая познанные человеком общие, сущест­ венные признаки предметов, слово, выра­ жающее понятие или название, в лучшем случае- указывает лишь на один признак. Анализируя книгу Фейербаха о философии Лейбница, В. И. Ленин соглашается с по­ ниманием природы названия, слова, выра­ женным Фейербахом: «Что же такое назва­ ние? Отличительный знак, какой-нибудь бросающийся в глаза признак, который я делаю представителем предмета, характе­ ризующим предмет, чтобы представить себе в его тотальности»2*. В. И. Ленин одобри­ тельно замечает на полях: «bien dit!» Указание на признак предмета в семан­ тике слова, на такой признак, по которому весь предмет получил название, в языкозна­ нии принято называть внутренней формой слова (термин «внутренняя форма» был , введен А. Потебней). Понятие о внутренней форме находит философскую основу в приведенном выше положении Л. Фейербаха, процитированном В. И. Лениным. Очень важным в этом вы­ сказывании представляется то, что предме­ ты получают название не обязательно по наиболее существенному признаку, а по тому, который бросается в глаза. Такой признак, несущественный с логической точ­ ки зрения, существенен с лингвистической — как различительный знак понятия. Человек выделяет в названии те свойст­ ва, которые вызывают наиболее сильную реакцию: цвет, запах, бросающиеся в гла­ за особенности формы и т. п. Каждое слово, сохраняющее внутреннюю форму, подтверждает это философское по­ ложение о природе названия. Мы называем подснежником цветок, потому что он рань­ ше других расцветает весной, когда только что сошел снег. Древнерусский человек на­ звал «смородину» так потому, что она име­ ет резкий запах — «смород». Тот признак, который бросается в глаза, удобно отразить в названии, так как он хброшо служит зна­ ком, ориентиром соответствующего понятия, отраженного в слове, до тех пор, пока на­ звание не войдет прочно в систему языка. Внутренняя форма мотивирует семантику нового слова, помогает освоить ее, указы­ вая на связь с семантикой производящего слова. В процессе употребления слова в языке ее актуальность снижается, так как 1 В. И. Л е н и н . Собр. соч., т. 29, стр, 246. »В. И. Л е н и н . Собр. ооч.. т. 29. етр. 74. назначение слова — выражать понятие, а не объяснять, почему оно получило то или другое название. Многие слова поэтому ут­ рачивают внутреннюю форму. Ленинское понимание природы названия очень важно для изучения истории и эти­ мологии слов, оно позволяет также устано­ вить специфику осмысления одного и того же понятия разными народами, так как одно и то же понятие в разных языках на­ звано по разным признакам. Внутренняя форма не только мотивирует семантику слова и фразеологизма, но и обусловлива­ ет их эмоциональную оценку. Если русские из числа воробьев выде­ лили самого осторожного, опытного, уверт­ ливого и хитрого и назвали его «стреля­ ным», они тем самым хотели сказать, что в этого воробья не раз стреляли, в результа­ те чего он приобрел опыт, изворотливость. Если это же словосочетание «стреляный воробей» они употребили в значении — опытный, хитрый, изворотливый человек, то они выразили не просто понятие о челове­ ке, но и сопроводили его представлением об определенном типе человека, а это пред­ ставление обусловило ироническую оценку понятия. Стремление человека передать в слове или во фразеологическом обороте не тольк* мысль о чем-либо, но и выразить свои эмо­ ции, которые передают оценку этой мысли, находит свое объяснение в анализе В. И. Лениным процесса познания: «...без «чело­ веческих эмоций» никогда не бывало, нет и быть не может человеческого искания ис­ тины»1. Удовлетворяя потребность сопроводить выражение понятия эмоциональной оцен­ кой его, люди иногда создают целый ряд таких слов, в которых семантика обознача­ ет1 не совсем ясные явления действительно­ сти, но зато более актуальна их эмоцио­ нальная оценка. К таким словам в русском языке относятся не вполне' литературные, просторечные: «охламон», «олух», «шала­ ва» и т. п. В процессе длительного упот­ ребления слов и фразеологических оборотов устаревает или затемняется их внутренняя форма и первоначальная эмоциональная оценка. Стремление к обновлению эмоцио­ нальной оценки вызывает к жизни новые слова и фразеологические обороты. Очень важным для понимания смысло­ вой структуры речи, ее семантической ор­ ганизации является высказывание В. И. Ле­ нина о характере человеческого мыш­ ления: «Человек не может охватить-огра- зить-отобразить природы всей, полностью, ее «непосредственной целостности»2. Это состояние акта мйшления обуслов­ ливает так называемый линейный характер человеческой речи. Прежде чем что-то сказать, человек ис­ пытывает намерение, желание выразить мысль или речевую интенцию. Это наме- » В. И. Л е н и н . Собр. соч., т. 25, стр. П2. * В. И. Л е н и м, Собр. иоч.. т. 29. стр. 194. 12 Сибирские огни № 9