Сибирские огни № 08 - 1969

Я опустился на раскладушку и почувствовал пустоту в душе и ус­ талость. — Глотни,— подал фляжку приятель. Обжигающий глоток спирта стал понемногу приводить мои мысли в порядок. — Может, трестовская «Аннушка» придет сегодня? — спросил у приятеля. — Утром она будет. ...Всю ночь я не спал. В голове шумело и потрескивало. Ночь каза­ лась бесконечно длинной, словно сибирская морозная зима. Еле дождал­ ся утра. Самолет прибыл в десять. Кроме почты привез он ящики с инстру­ ментом, мешки с консервами. Нужно было разгружать «Ан», но рабочие все ушли в поле. Сбросив с плеч рюкзак, схватил ящик и бегом к те­ плушке. Я не ощущал усталости, бегал с мешками, ящиками к самолету и обратно. Наконец, салон «Аннушки» пуст. Пилоты не заставили себя ждать, сразу же завели мотор, и через полтора часа я был в Новоси­ бирской аэропорту. Билетов на Кулунду не оказалось. 6 четвертый или пятый раз по­ дошел к окошечку кассы и стал умолять девушку в кителе гражданской авиации. Протягивал ей телеграмму, говорил, что завтра будет поздно, его похоронят... Она хлопнула форточкой, я, обессиленный, прислонился к стене. — Идемте,— послышался ее голос. Девушка, не глядя на меня, направилась к выходу на летное поле. Я торопливо шел за ней, не веря, что все может уладиться. Посадка в самолет заканчивалась. Девушка подошла к пилоту, поговорила с ним, он кивнул, и я понял —улечу.У У небольшого домика с шиферной крышей и невысокой вокруг до­ ма оградой стояло несколько старух да вопила истошно какая-то жен­ щина. Я вспомнил старую деревенскую традицию — когда в доме по­ койник, приглашают таких голосистых баб оплакать его. Никогда раньше я не бывал здесь, отец вернулся в^ родную деревню года три назад, но по этому воплю, холодной змейкой пролезающему в душу, без­ ошибочно определил его дом. И тут же подумал: «Если б слышал отец, показал бы им традицию». В темных сенях я запнулся о пустое ведро и оно с грохотом отле­ тело в сторону. Старухи, стоявшие в дверях, дружно перекрестились. — Шынок приехал,— прошамкала одна из них. Отец лежал в свежевыструганном, пахнущем смолой, тайгой, гро­ бу, ногами к дверям. В избе горели свечки, и к свежему запаху дерева примешивался могильный запах воска. У изголовья отца сидела моя мачеха. Молча кивнул ей, прошел вперед, сел на стул поближе к отцу и стал смотреть на его лицо. Я смотрел, а в голове был пустой звон каких-то далеких колоколь­ чиков, и словно чужой, незнакомый мне голос настойчиво твердил: «Вот лежит твой отец, он умер, его больше нет, он ушел из твоей жизни, но помни,— в тебе его кровь, продление его жизни... Помни... А иначе ты будешь предателем, врагом твоему отцу. Помни — предатель враг вдвой­ не»,—убедительно говорил голос. Я хотел встать, подойти к отцу, но что-то связывало мне ноги, руки. Народу в избе было немного: четыре старухи, та голосистая женщина, мачеха, И казалось, все они искоса, осуждающе посматривают на меня,