Сибирские огни № 08 - 1969

— A-a, все так говорят. И еще говорят, что с лица, мол, воду не пить. - — Ну зачем ты!.. — А не забывай, кто я такая... — Зачем наговариваешь на себя? Я же знаю. — Много ты знаешь. Разве это я наговариваю? Это люди говорят, Молчали. И ночь дышала чуть слышно. — Вчера заявился этот,—начала снова Женька.— Года два не по­ казывался, а тут —здравствуйте! Надумал доченьку поздравить с днем рождения. Вспомнил про доченьку. Тайком от семьи, видать, выпив­ ши —с работы прямо. Застрял на пороге, мнется. Я молчу. Пошарил по карманам для виду, махнул рукой — хоть бы конфетку прихватил. Я молчу опять. Танюшка нашлась: а рано поздравлять, говорит, день рождения, говорит, завтра будет. Большая уже, понимает. С тем и ушел. Танюшка просит: не говори дяде Боре. -— На твоем месте, Женька, я потянул бы все-таки с него алименты. •— Если б с него! Трое там, сама не работает, и мать еше... Его мать. Встречаемся на днях в магазине. Здравствуй, Евгения, говорит, какая ты справная стала. Вспомнила, как зовут —Ев-гени-я! А то не знала, когда вместе жили. А чего мне, говорю, работаю сама на себя, поедом никто не ест. Ну их совсем!.. Я злая стала, Борька. Привелись теперь, не плакала бы, дуреха, но углам, сама бы этой старой ведьме оказала: не глянулась невестка —вот бог, а вот порог,— и не рушь семью! Не по сыну, видишь: голодранка и некрасивая. Пускай их. как хотят, совсем уж заездили своего красавчика. Я одна Танюшку до дела доведу. Она и сейчас не хуже других. Одеваю, что не стыдно. На ро­ дительских собраниях в пример за отметки ставят.«, Женька умолкла вдруг, прислушалась: -— Уснул? — Нет. Думаю. — Скажи, сон нейдет... А ты о чем? — Так. Тебя слушаю, о себе думаю. •— И что? ■— Не складно, Женька. С тобой, вот, и вообще —все не так. Идет жизнь перекосом, а морду набить некому. Ты как-то умеешь... — Вот-вот, я умею. А у тебя перекосом. Эх, Боря, слабый ты еще, на себя одного не хватает силы. — И ты тоже...— обиделся Борис.— Тоже ни во что не ставишь. Зря ты, Женька, так... — Ничего не зря!—Женька села в постели.— Хорошо тебе со мной? И ладно. Ты приходишь, когда вздумаешь. Пускай так и будет. По слабости не можешь оторваться от меня. Окрепнешь, тогда уж точ­ но—Митькой тебя звали. Когда-то не придешь. Совсем. И тоже ладно. К этому идет Мы будем с Танюшкой жить, как живем. Другое дело — войдешь в нашу семью, а потом бросишь. Нет, Боренька, приходи или не приходи —как знаешь. А бросать нас, по ране рану делать —этого я не допущу! , Женька выбралась из постели, отошла к окну, замерла там, обхва­ тив себя руками за плечи. Дождь, похоже, иссяк. Кое-где серый вагин облаков расползался, в прорехи пробивалась белесая синь неба с тус­ клыми мелкими звездами. На фоне низкого окна гонкая ночная рубаш­ ка просвечивала и виден был силуэт Женькиного тела В груди у Борьки потеплело вдруг, он заволновался, резко встал, подхватил Женьку на руки, легкую, как подросток, и неостывшую еще. Женька не