Сибирские огни № 08 - 1969

Приврал маленько старик, да как не приврать, если у правды силы не стало? Лишь бы напугать, лишь бы рубить перестали!.. — Он тебя, паря-текнорук, шею велит толкать с работу, и тебя, паря-мастер, как шамана из клуба гнать! — A-а, летчик! Так мы летчикам не подчиняемся, они сами нас об­ служивают. — Ладно! — успокоился Самоя.— Правду сказал, таким плохим людям Мукалай не станет начальником. Подумал с горькой тревогой: зачем же обслуживают золотые Коль­ ки Ваныча парни этих машинных варнаков? С усилием сказал: — Не велю Мукалаю вас обслуживать. Пусть голодом бу­ дете... И сам сразу понял — не напугал варнаков-начальникоВ. Вон у них своих машин сколько, всю тайгу перепахали... Силы совсем ушли, еле встал Самоя, до свиданья не сказал, пошел к реке. Ноги чужими были, тяжелыми были, настоящая старость на пле­ чи села... Парни глядели ему вслед немного смущенные: маленький, сгорб­ ленный, он слабо шаркал по изрытой земле обутками, и, казалось, вот- вот упадет. Было в его одиночестве и согбенности что-то такое, что ма­ стер сказал техноруку: — Ч-черт, даже жалко старика. Забавный такой дед... Его-то мы, пожалуй, и в самом деле грабим... — А ты думаешь, что только его, да? — зло спросил лесоруб и опять выругался. Из-за бугра вывалился и сразу завалил всю долину огромный трак­ торный рев. Безобразно могучий трелевочный трактор толкал мертвые тела безруких кедров, и его тупо-трудолюбивый рев заглушил слова лю­ дей. Поняв, что разговаривать бесполезно, все трое махнули руками и пошли каждый к своей работе. У каждого из них был свой план... * * * ...Ночевать надо было —сил не было идти. У реки, в укромном под­ мыве берега развел Самоя хитрый таежный костерок: будто круговой ламповый огонек спокойно светил. Леса кругом тьма и мусора всякого тьма, долго ли пожар сделать. Сгорбленный, потерянный, с пустым сердцем сидел одинокий ста­ рик в чужом, ненадолго притихшем железном мире. Злорадное лицо ненастоящего кама Шатыя перед глазами маячило. Только разве может жить на свете Урмалаева правда?.. Кто-то тронул Самою за плечо, оглянулся Самоя. Парень рядом стоял, огромный, который тащил давеча Самою, как арестанта, с лесо­ секи. Был он сейчас без своей железной шапки, и лицо у него было доброе, виноватое. Только уж очень большое лицо — на двух человек бы хватило. Правда, и сам он был побольше Кольки Ваныча. — Ты дедушка, того...— сказал парень.—Ты прости меня, да? Я ведь с испугу так грубо тебя... — Как простить? — горько спросил Самоя.— Кедрач губишь, тайгу губишь, как простить? — Это ты верно. Но видишь ли, работа, да? 1 — Зачем худую работу делаешь? Не делай! Все не будут делать