Сибирские огни № 08 - 1969

— Ну, брат, это уж ты не учи, не хозяйничай, нас этому делу пять лет учили! — второй парень-мастер сказал., — Какой брат? Я —старик тебе! Как не учи? Как не хозяин? Я етому тайгу хозяин! — очень твердо стал говорить Самоя. Понял, кри­ ком парней не проймешь, надо растолковать. Стал растолковывать: — Пять лет тебя учили, паря-мастер, и тебя пять лет учили, паря- текнорук, плохо учили! Не лесничий ли я, говоришь вон. Не лесничий если, душа не болит за кедру, что ли? Рази не знаешь, ишо ривалюсия не был, эту кедрач берегли люди! Много было кедров, мало было людей, а берегли! Русские берегли, шорцы берегли тоже, даром что место глухой. Пошто теперь губишь? Совецкой власть давно стал, рази не слышал?.. Сто людей раньше шишковали, нынче тыща может шишко- вать! Много людей осталось, мало кедров осталось, рази не знашь? Гумага есь тебе? Дурной гумага, глупый писал, переписать надо! Мо­ скве, что ли, дураков нету, тайге, что ли, дураки только?.. — Ого! — разозлились парни.—Это ты подзагнул... — Никакой «ого» нету! — оборвал Самоя.—Москве не знать могут, ты как не знать можешь? Москве дрова, думают, ты живой кедру ви­ дишь! Много зверь — промысел хороший, всякий зверь орех ест, жирный бывает. Белка кедровый орех грызет — сытый белка, шуба хороший. Соболь много белка ест — сытый соболь, шуба хороший, совсем дорогой шуба! Рази не слышал, соболь са-гра-нитсу продают, золото берут, валюта зовут то золото! —с торжеством закончил Самоя. Куда теперь парням-начальникам деваться? Молодые, глупые, учи­ ли их плохо, про валюту не сказали, про кедру не сказали толком. Те­ перь знать будут. Самоя объяснил, хорошо объяснил. Забыл правда объ­ яснить, что соболь тоже орех ест, медведь ест... Кто не ест? Ничего, главное Самоя объяснил. Рубить кедры не будут — больше валюты бу­ дет. Загордился Самоя — какой умный старик стал, абою!.. Слышал бы Колька Ваныч!.. Рано обрадовался Самоя. Текнорук-начальник, мастер-начальник хохотать стали. Дураки, что ли, правда? Зачем начальниками стали? — За популярную лекцию спасибо,—текнорук сказал.—Видать, что ты старик подкованный. Растерялся Самоя, даже на обутки поглядел —как это он подко­ ванный, конь, что ли? А текнорук дальше говорил, с усмешкой говорил: — Только лекция не для той аудитории, понял? Ну, не в тот адрес. Мы —лес рубить должны, кубики давать, кубометры, понял? А у кедра этих кубиков навалом, выгода нам, понял? А что он такой большой ра­ стет, это уж его беда. Подумал дурак начальник, что смешное сказал, сам засмеялся, ма­ стер засмеялся. Третий парень в железной шапкё не засмеялся, лицо у него красным стало, белым быть перестало. Вроде, жалел Самою? Или стыд вырос маленько? ...Искал Самоя слова — не находил больше. Все слова куда-то ушли, все силы куда-то ушли тоже, весь ум уходил тоже. Чего-то к земле по­ тянуло Самою, сгибаться стал. Потом выпрямился. — Кольке Ваиычу пойду! — закричал грозно. Будто тонул и, как за бревно, за старого друга поймался. Теперь не утонет! — Гумагу-пись- мо Кольке Ванычу писать стану, он вас велит с работу гнать, из тайги гнать тоже! — А что это за начальство, Колька Ваныч? — мастер удивился. — Мукалай Ваным! — поправился старик с достоинством,—Всем лечикам начальник, друг мой! Чего скажу, сделает!,.