Сибирские огни № 08 - 1969

— Н-ну, допустим, вроде того,— второй ответил, как петлю связал. — Пошто крутишь языком, правду не говоришь, неправду не гово­ ришь,—строго стал допрашивать второго старик. — Ладно, дед,— второй ответил,— я мастер лесосеки, а вот он тех­ норук, старше меня начальник. Удовлетворен? А теперь объясни, будь добр, за что нас с ним судить надо? А то мы, видишь, оба дрожать стали от испуга, а от этого работа страдает! Понял Самоя, что пошутил парень-мастер, только неладно пошутил. — Тайга страдает, это ладно ли? Пошто тайгу губите? И сам себя поправил Самоя: — Ладно, тайгу рубили бы, пошто кедрач убиваете, а? — Э-э, вон что-о...— все трое протянули, все трое засмеялись, один спрашивать стал: — Ты из лесничества, что ли? Так у нас, дед, государственная ле­ сопромышленность, понял? Парню в железной шапке кивнул: — Иди работай, матерщинник! Но тот стоять остался, все равно обед, сказал, послушаю, чего гонишь. — М-мм, как бы тебе попонятней... В общем, бумага из Москвы есть, что рубить этот массив можно. Даже нужно, понял? Из Москвы, понял? Из столицы нашей Родины. Он все громче кричал, как глухому. Нехорошо парень-текнооук го­ ворил, будто с глупым вовсе: «бу-бу-бу» получалось —много, громко, а без толку. Еще с пьяными так говорят... Правда, Самоя тоже другой раз много говорит, однако все —на- сколь ума хватает. Как не говорить, если сердце просит слов, если ум слова имеет? Колька Ваныч тоже говорить любит — очень живой разго­ вор получается, заслушаешься. Рассказывать станет — до утра слушать не надоест. Про самолеты как понять? И то умел рассказать, много знает Самоя про самолеты. Рыжий Васька-меканик без умолку, бывало, говорил — не надоедал, всем понятно, всем смешно. Хохочут все, на ду­ ше хорошо. Замолчит Васька за делом, люди даже не догадываются, почему на душе легко, почему тело отдохнуло... А этот— ровно ботает в безрыбном месте: гулко булькает, а сеть вытащишь, пустая сеть. — Пошто кричишь? — с обидой спросил Самоя.—Не глухой, поди, рядом стою. Пошто объясняешь Москву, сам знаю Москву, государство тоже знаю, сколь пушнины государству сдавал! Чуть не сказал про Советскую власть, удержался: все-таки не вое­ вал сам, проводником ЧОН был, правда, когда банду били. Не партиза­ нил ведь. — Во-во! — уже совсем добрым парень-текнорук стал.— Ну-ка, сядем рядком, потолкуем ладком, все равно обед, и я тебе все объясню. Сесть на кедр нельзя было —у комля он высокому начальнику по пояс был. Самое по грудь. Живой еще кедр был, от среза пахло креп­ кой смолой, от коры теплым духом. Сердце щемило от этого духа... На пеньки сели. Как на столы круглые. — Так вот, дед, был у тебя план по заготовке пушнины... — Знаю! — вскочил Самоя. Не любил перебивать, тут как не пере­ бить? —У меня план был, у тебя план, у всех план. Я, что ли, подряд зверя бил? Я, что ли, праконер был, соболя бил, когда не велено, боль­ ше лисензии? Ты пошто эту... эту деревянный соболь бьешь? Бей пихту, бей сосну — тоже деревянный пушнина! Кедру бей, может, только ма­ ленько. Тоже лисензию на кедру надо, пошто нету?