Сибирские огни № 08 - 1969

Человек был хитер: на лапник и на мешки он положил по стреляной гильзе. Запах пороха напугал волков не меньше запаха самого челове­ ка. Голодная стая попятилась, но вожак глухим рыком остановил. Стая повиновалась и, трусливо озираясь по сторонам, уселась кольцом вокруг недоступно запретной пищи... Мгычка все еще сыпала, и волки опять, как недавно во время от­ дыха, поседели от льдистой изморози. С наступлением тьмы стало проясниваться, взблеснули звезды, но сильнее, холоднее звезд разго­ рались, сверкали голодные волчьи- глаза. Снег таял под волчьими за­ дами, и вой, которым они беспрестанно оглашали горы, час от часу становился протяжней и жалобней. Не выл только он, вожак... Один молодой волк в отчаянии кинулся к мясу, но вожак вырвал в боку у него клок шерсти, и тот отскочил. Вожак вытолкнул языком шерсть из пасти и прикусил снегу: снег холодно захрустел на зубах. Запах мяса и крови раздражал и его, но он был терпеливее остальных и был мудр, и это не позволяло ему поступать опрометчиво. Ни волки и ни вожак не знали пока, как им утащить это мясо на новое место, чтобы не было слышно этой пугающей и противной пороховой вони. И вожак вдруг вскочил, и все волки стали глядеть на него выжи­ дающе. Мясо в мешках лежало на толстой подушке сугроба, и вожак стал подрывать под мешки в сугробе нору. В снегу, в норе, совсем не было слышно запаха пороха. Вожак подобрался к мешку, снизу вгрызся в него зубами, потянул в нору и поволок через нору на край сугроба. Во­ нючая гильза зарылась куда-то в снег, и пороховой гари теперь почти не слышалось в воздухе. К мешку подлетела вся стая, но вожак разбро­ сал всех и покусал сильно... Какие нетерпеливые, какие несносные у него в стае волки! Он сам глотает комки слюны, он сам изнемог от голода, но он ждет, он занят большой и хитрой работой. Он вытащит прежде все мешки из сугроба, вытащит так же вот — подкопом, через снежные норы; он дождется своего сладкого, кровяного куска. Он добу­ дет этот кусок себе хитростью, выдержкой, своим звериным умом. А вы— остальные-—учитесь и ждите... Он все возьмет сегодня у этого человека, у собак его — даже копыт ему не оставит, даже оленьей большой голо­ вы. Он вытащит из сугроба все... Скоро или не очень скоро, но вдалеке от сугроба, на поляне в за­ думчивом ельнике, остались лежать на снегу только кости. Не было больше ни мяса, ни шкуры: были обглоданы до копыт мосластые изюб- риные ноги; рогастая голова тоже белела костями. Клочки мешковины и шерсти раскиданы были повсюду, да по снегу ядовито желтели следы МОЧИ... ' - * * * Было синее, почти голубое утро. Солнце палило холодным огнем жесткие листья дубов, и от этого солнца, от синевы утра горы,—в тех местах, где они были заселены дубравами,—казались на белом снегу меньше бронзовыми, а более золотыми. Ближние скалы чернели, даль­ ние были в туманном дыму, а мари и чистые, незалесенные склоны до­ лины лежали прозрачные от мороза. Шел человек, вел кобылу, объезжал пни и валежины —выбирал для