Сибирские огни № 08 - 1969

«Эх, звериные вы охранители...» Спал еще Пронька, но уже не похрапывал, и все у него — всякая быль и небыть — в мозгах шевелилось. Мелькнули во сне перед ним слова — «рыба», «таймень», и вот уж его потащило в прошлую осень,, когда они с дедом Ковшаром по октябрю на кету ездили. И опять тут в ГТронькиных мыслях все так кошмарно перемешалось, таким хмелем переплелось, что Пронька во сне вспотел от страха... Дед Ковшар, бирючина, пешком пришляндал по октябрю уже к Проньке на пасеку. Жил Ковшар своим маленьким домиком, на бугре возле пекарни, хозяйства своего не держал никакого — ни кур, ни собак, был кочегаром и сторожем на пекарне, всегда при хлебе и при тепле. Летом он сено косил по речке Олоче —это от Пронькиной пасеки близ­ ко, у Проньки частенько ночевал и дневал, так что знал его Кривохи- жин лучше некуда. Сено Ковшар косил каждое лето по найму вроде —для Новичихи. одной старухи, тоже, как он, одинокой. Старуха держала корову, дед Ковшар брал у нее молоко, да еще Новичиха, в услугу или за деньги, его обшивала, обстирывала. Был какой-то чудной он старик: не скажешь, что с придурью, по чокнутый вроде. Никто на станции кости не собирал зимой по помойкам, а дед Ков­ шар собирал — и собирал мешками, и ездил куда-то сдавать. Никто и не знал о таком «промысле», а вот он знал, старался и извлекал из Того какую-то выгоду... Одному молодому пасечнику, короткому, толстому —< «чурке с глазами», Ковшар кобеля натаскать взялся — «на белку и со­ боля». Привел кобеля к себе, заошеил, подтянул его к перекладине, что­ бы тот на дыбки встал и земли только-только ногами касался, а перед носом ему беличью шкурку повесил. Ковшар уверял, что от этого у кобе­ ля «верховое чутье образуется», что будет он по тайге бегать и видеть, что на деревьях делается. Кобель часами стоял на дыбках и выл на весь поселок не собачьим, а волчьим воем. На морозе Ковшар кобеля, стоячего-то! — еще и водой окатывал, так что это уже не собака была, а какое-то обледенелое чудище. Люди, глядя на это, Ковшару разное выговаривать приходили, что, мол, кобель рано-поздно взбесится, пере­ кусает собак и людей,— и самого Ковшара за все над ним издеватель­ ства... Пришла наконец к нему председательша сельсовета —женщина в два обхвата, сказала, что если Ковшар кобеля не отпустит, то она са­ молично застрелит собаку... Отвел тогда дед кобеля тому пасечнику — «чурке с глазами» и дал заключение: дескать, кобель не годен ни к белке, ни к соболю и его можно натравливать только на крыс, а то кры­ сы на пасеке все равно мед в рамках грызут... В какую-то зиму брали Ковшара в тайгу: обеды варить лесорубам. Варил он — есть было можно, но так всегда много наваривал, что пол­ котла щей-борщей, тушеной картошки оставались несведенными. Дед Ковшар все это выносил на улицу, морозил и мороженое в мешок ссы­ пал— для Новичихиной коровы. Так бы все ничего, но при таком по­ рядке харчей лесорубам хватало на полсрока: месяц еще не кончился, а уже собирай деньги по новой. Терпеть дальше этого деда, навер­ но, было нельзя, и мужики от него избавились. Собрался Ковшар на станцию ехать — закупить лесорубам продук­ ты и по пути оттартать Новичихе намороженные борщи. Еле кинул ме­ шок на сани: такой он тяжелый был. А мужики ему зубы вслед скали­ ли: вези, вези, мол, черт-дьявол, старуха тебе там кудели расчешет!