Сибирские огни № 08 - 1969

«А вправду — Пан! Иль не веришь? Такую кличку мне т а м присо­ бачили. Не обидную — гордую». «Ну, Пан так Пан, мне все едино, абы жилось тебе хорошо... Где ж снова баклуши бьешь?» «Х-хе, баклуши! К нему же опять поступил — к Льву Петровичу. У, человек, человек Черноус: образованных-то их видно. Нет, говорит, на тебе никакого греха, а если б и был, я б тебе отпустил прощение». «Да что он тебе — папа римский! Или сам господь бог!» —От удив­ ления у Проньки глаза вырачились. «Может, и папа, может, и бог»,— покачался Рогожин. «Какой ты болтливый стал. Болтливый и подхилим навроде: глаза языком подмазываешь, ишь вон блестят, как у помешанного... Неужто и вправду у Черноуса опять? Опять залез, значит, туда, где голова ни об чем не болит. У тебя дело ко мне, говоришь... Какое может быть дело у человека бездельного к дельному?» «Дай хоть с коня мне слезть, да медовухи бадейку вынеси...» «А в избу не зайдешь, что ли?» «Мы тут-ка с тобой, с глазку на глазок...» Ванька Рогожин, Пан, дул из банки литровой брагу и выкладывал между глотками «дело»: «Надо панты отстрелять... И сварить их... По точной новейшей ин­ струкции»... «И как у него, у черта, так ловко язык болтается — шибче преж­ него!»—удивился про себя Пронька. И с неменьшим еще удивлением спросил: «Уж не женилка ли у тебя отказала? Кому панты и где ты стрелять их собрался?» «Куда мне — панты застрелять! Если б на солонцах быка привяза­ ли, я б тогда еще врезал с подбегом... Черноус на тебя надежку имеет. Панты разрешил добывать где хочешь в заповеднике». «Как в своем огороде репку сорвать... Заповедник-то ведь государ­ ственный. Иль Черноус разрешение сверху получил? То —шишку не сбей, ягоду не сорви, а тут —вали быка, и весь тебе сказ. Чо так приспи­ чило?» Пьяный уже, мокрогубый, Пан—Рогожин его поманил: «Экспонат такой нужен для филиала академии, понял? Там панты для научного обозрения поставлены будут. Чтобы все шли и все видели, что это есть такое, что собой представляет, за что нам за эти панты японцы там или кто золотом платят». «Ага, знай наших, мол!» — подморгнул Пронька, и показалось ему, будто не Ванька Рогожин с ним говорит, а Лев Петрович. Ну, где таких слов Ваньке мудреных набраться — не в засидке же, у блатяков. А Рогожин стоял перед ним и моргал ему двумя гляделками сразу: «Только об этом — ни-ни. Лев Петрович так и просил передать». «А чего же он сам не приехал, тебе доверился?» «Что я, что он — какая теперь между нами разница... Но смотри, никому об этом»,— еще раз предупредил Пан. Пронька, как он умел, прикинулся простеньким, серым: «Мы народ темный: откуда берут, куда что кладут — не знаем. А если и знаем, то мало понимаем. Черт нашей башкой хороводит. Ка­ кие с нас могут быть спросы-допросы... Лицензию-то привез?» «Нету... Так застреляй пойди». «Ага, а после меня вы же за хвост потянете. У меня дети, теща- старуха. Меня — не тебя: в засидку посадят, скоро не выпустят»,