Сибирские огни № 08 - 1969

лях этих будет тропа, издалека проложенная к ключу.' Сколько извест­ но Проньке, тропа эта всегда была свежая, торная, как нахоженная по­ левая дорога. Ходило зверье по ней изобильно и разное: изюбры, косу­ ли, лоси... Он склонился, чтобы увидеть следы, узнать по следам, какие звери и сколько, давно или недавно прошли этой старой тропой. Удивительно: тропа была глухо затянута пыреем и ванькой-чаем. Пристально при­ смотревшись, он различил лишь острые отпечатки кабарожьих копытец, два-три угловатььх лосиных следа и давношние овальные наступы изюб- риной самки. По какой-то причине звери покинули эти места. Пронька задумался, постоял, пошел по тропе к звериному водопою... Он еще не дошел до ключа шагов сорока, как на него нанесло дур­ ной, застаревшей вонью задали. Морщась, он пошел на зловонный за­ пах, который привел его скоро к поляне, где лежал полуистлевший изюбр-самец. Рога его уже успели прорасти травой-вейником; дождем и ветрами их обглодало до белизны. «Какие панты пропали,— подумал в первый момент Пронька.—За такие можно бы деньги выручить». Подходить ближе Пронька не стал, потому что разило до тошцоты. Он отступил подальше, уже раздумывая не о пропащих пантах, а о са­ мой гибели зверя: чума какая сразила, или ушел от охотника раненый и подох? Что-то такое-эдакое его покорежило, но только никак не вол­ ки: те бы и косточки растащили по норам. А этот бычина свалился, ле­ жит — догнивает на одном месте, не потревоженный никем, разве что воронами. «Ни за понюх табаку пропал, тьфу!» Пронька продвинулся по ключу еще, и опять это зловоние, такое чужое среди-цветущих трав и смолистых кедров, забило ему ноздри. «Ветра нет, а вонь за мной следом тянет». Он сплюнул брезгливо, круто повернул в сторону и через каких-то пятнадцать шагов наткнулся снова на пропастину: кабан-секач и годо­ валый изюбр лежали в густой траве, неподалеку один от другого. «А, черт! Да что здесь — звериное кладбище, скотомогильник?» И вдруг догадка зашевелилась в Пронькиной голове, он начал ры­ скать по берегу, как собака-ищейка. По пологому месту вейники вымахали стеной — если идти впригиб, то с головой мужика скрывают. Пронька петлял и шарился долго, пока не нашел, что искал. Он искал падину — истлевшего напрочь телка, которого завозил сюда по первопутку егерь Иван Рогожин. В траве Пронька и наткнулся на одного такого телка-дохляка, а заповедный егерь потом привозил еще двух. Но Проньке искать их было уже незачем — и без того все ясно... Одно время здесь было разрешено охотиться на волков и лисиц с ядовитой приманкой, и Пронька знал, что приманку, которая остава­ лась с зимы несъеденной, надо было сжигать до весны или закапывать глубоко в землю. А то падина сгниет, яд впитается в почву, потом в тра­ ву— и смерть животине, хватившей такой травы. «Или, может, тебе это было неведомо, Лев Петрович, заповедный директор? Знать ты, конечно, знал — голова у тебя ученая. Ванька Ро­ гожин подвел... Вот так: экономим крохами, а теряем ворохами». У Проньки не было никакого злорадства к Льву Петровичу, но оби­ да была. В уме он прикинул, сколько зверей могло скопытиться по за­ казнику, если другие егеря поступили так же. «Много, собачий потрох! Вроде, в пяти местах по горам отравлен­ ную падину кидали... Ах ты, зануда грешная, Ванька Рогожин! Ну,