Сибирские огни № 08 - 1969

«Шурует!—восхищенно подумал о Льве Петровиче Пронька.— Глаза блестят, как у черта». «В ваших словах много смысла,— заговорил с вкрадчивостью Поли­ карп Филатович.—Но есть и налетик сентиментальности... Вообще на нас, на людей, иногда нападает что-то, и мы вдруг все начинаем опла­ кивать. В газетах, представьте, стали слезы лить даже по волку. Ах, да какой он славный, да какой умный, ко всему-то решительно приспособ­ ленный. Он и родоначальник собак, и то, и другое... Только еще не договорились, где и когда ему памятник ставить! А он тем временем, в свое особое волчье удовольствие, режет и жрет барашков». Пронька тут закатился смехом: «А что ему, серому, делать? Манную кашу есть?» «Вот почти все так к волкам и относятся, как к заклятым врагам,— покачал головой заповедный директор.—И вовсе напрасно. Зверь силь­ ный, умный и не бесполезный. Не зря природа произвела волка на свет. Уничтожает слабых, больных... козляток-то ваших. Или барашков? Да, слабых, больных —в основном. А здоровые, сильные все равно остаются, и никакой волк не помешает им сохранить и продолжить свой вид... Ну, разумеется, регулировать надо, какую-то долю хищников убивать, но умно опять же, научно, чтобы оправданно было. Но нару­ шать в природе извечное равновесие... За волка сейчас мы премии пла­ тим. А я бы его пока кое-где запретил вообще трогать». Поликарп Филатович подмигнул. «Американец один... всю жизнь воспевал акул, хвалил их стреми­ тельность, грацию. Но однажды, в оплошный момент, они же его и съели... Ладно, злословье в сторону! У вас-то здесь будет волкам при­ волье... Лев Петрович, вопросик один меня мучает... Что же все-таки делать с мужчинами, я говорю —с мужчинами настоящими? Ну, у меня, допустим, стремление к охоте, так сказать, дилетантское. Я сам раз в год в тайгу выползу, убью —не убью, а доволен. А что вы будете де­ лать с хозяином вот, с Прокопием Михайловичем?» Все посмотрели на Проньку, и ему стало неловко. «Чего меня-то сюда приплели,—подумал он недовольно.—Обо мне слов нет. Я тут живу, я свой человек в тайге. Без нужды Кривохижин и палку не поднимет на зверя... Ни силков, ни капканов не ставлю». «С ним ведь сложнее дело,—кивнул на Проньку . седой.—Он и мужчина, и от природы охотник. Прадед его —промышлял, дед тоже, наверно, со зверем не в дружбе жил. И отец, поди, за оленем гонялся. И сам он... Ты сколько, Прокопий Михайлович, изюбров за свою жизнь положил?» «А я их считал? Добывал, когда надо было...» «А надо ему бывает всегда,— сказал Поликарп Филатович.— И страсть утолить природную, и мясо, как он говорит, з а с т р е л я т ь — приварок». Черноус погрозил Проньке пальцем: «Охотника он теперь в себе должен похоронить, иначе пусть заранее адвоката нанимает... Вы бы ему в адвокаты как раз подошли, Поликарп Филатович». «Не смейтесь, голубчик,— сказал Поликарп Филатович,—не так все просто, как мы бы хотели это представить себе... Вы, конечно, его приштрафите —ваша воля и ваша власть. Но если он здесь живет? Врос в эту землю корнями?.. А потом и другое возьмите в расчет, Лев Петрович. У вас в разговоре недавно проскочили словечки: «сафари», «Африка». И я сразу вспомнил Хемингуэя, его «Зеленые холмы». Там у него есть рассуждение о писателях и об охотниках. Он говорит, что