Сибирские огни № 08 - 1969

да еще какое! Словом, веди мир да порядок в народе, а народ... Не тот же ли народ, что при полиции был, к зуботычинам при­ выкший, к тому-другому? Есть в нем соз­ нание порядочности? Есть социальные идеи общественности? Все та же темнота и не­ вежество, а лучшего — хоть капельку. Да еще хуже. Грубости на мужиков наросло на три пальца, непочитание власти — на де­ сять, особенно у солдат, на войне побывав­ ших да в плену. Недаром же розга и пу­ щена в обиход... Конечно, и розга имеет свое оправда­ ние, но стоит ли все-таки порядочному че­ ловеку соваться в эту милицию? А вот Иван Васильевич пошел. Власти предержа­ щей на старости лет захотел послужить, что ли, или уж волна политическая под­ бросила его к этому делу — не понять. Ну только печать эта у него во всю физионо­ мию, как говорится». Тут и комментарии не нужны. Иван Васильевич — верный служитель Колчака из бывших защитников «свободы и равен­ ства», из числа предателей интересов наро­ да. Общая картина жизни тоже невеселая и характеризуется как «ненастье» (так на­ зывается вся первая главка, перед тем, как рассказать о Петре Петровиче, Федоре Фе­ доровиче и Илье Васильевиче). Начинает Ст. Исаков опять с артельных, кооператив­ ных дел: «Какое же дело в артелях, в лав­ ках, когда везде и всюду — разруха, разру­ ха! И от дела одна муть на душе». А по­ том переходит к деревенским событиям: «И самая деревня стала скучная, тихая, молчаливая. Точно все выселились куда-то, и остались в домишках бабы да ребятиш­ ки: их только и видишь. Вздумал было по гостям, по старым приятелям походить, про старые да про новые порядки потолко­ вать, скуку развеять — куда там! Сидят старички благообразные, слушают, точно грачи, умудренные веками, молчат в боро­ ды. Не раскачаешь. А все от чего? От не­ настья. Да вопрос: ненастье-то от кого? Не от политического ли? Присмотрелся: пра­ вильно, от политического, от переворотов разных да от поворотов. Как начнешь про политику, про войну рассказывать да при­ стегнешь к ней народное хозяйство — сей­ час и пальцы в затылок полезут у мужи­ ков. Было, дескать, хорошо, нет, надо войны воевать, в революции играть... Вот и дово­ евали, досменяли царей... А другие откро­ венно признаются: — При царе хорошо было... Прямо тоска берет, слушая такие сло­ ва. Никак не понимает мужик, что для его же пользы всякие постройки политические ведутся — для народа...» Раскачал все-таки рассказчик одного мужичка, задел его больным вопросом: « — Изменилась, говорю, деревня. Не такой стала, как пять лет назад. А он: — Ой ли? Изменилась ли? И н.у доказывать. И правда — не изме­ нилась. Не изменила своего лика, корня своего, души, так сказать, а только иена» егье это политическое как бы задернуло ее духом каким... Где-то далеко и воздух густ, и солнце печет, и грозы гремят, а сюда одна муть тучевая доходит — вон как за окном, на горах. Сеет эта муть беспре­ рывно, и ни тьмы, ни солнышка — ,и на ду­ шу оседает...» Иначе сказать, где-то далеко идет нормальная жизнь на новых основаниях, а здесь под пятой колчаковщины муть одна, ничего не изменилось, все, как пять лет назад, как при царе, да при царе-то даже лучше было, одним словом— обездоленный край! Иной, следовательно, более четкой ста­ ла политическая ориентация писателя, и стало понятно, почему сразу после разгро­ ма и изгнания -колчаковцев он начал ак­ тивно сотрудничать в большевистских газе­ тах, написал несколько произведений о гражданской войне в Сибири, о героях- партизанах, о героях-большевиках, муже­ ственно защищавших Советскую власть. 3 Последние двадцать месяцев жизни Ст. Исакова также творчески интенсивны, как и предыдущие полтора года. То в од­ нодневной газете «Искра труда» ок печа­ тает рассказ о коммунистическом воскрес­ нике «Веселый день», то в газете «Алтай­ ский коммунист» выступает со статьей о помощи голодающим России, то публику­ ет зарисовки «Красные лепестки» — о на­ ходчивости, изобретательности партизан в их борьбе с колчаковщиной. Одновременно он упорно работает над пьесой «Восста­ ние», повестью «Голгофа» и над рассказом «Без имени». Из них только рассказ был опубликован в мае 1921 года в приложе­ ниях к газете «Красный Алтай». Драматургически пьеса «Восстание» не­ совершенна. Она примыкает к тем первым агитационным драматическим произведени­ ям, которые были''предназначены для са­ модеятельного театра, и по характеру сво­ ему очень близка к пьесам первых лет Со­ ветской власти — А. Неверова, А. Серафи­ мовича, В. Шишкова и др. В пьесе три почти не связанных между собой картины — «Казню и милую», «Вне закона» и «Кара народа — кара божья». Связь между ними внутренняя, такая же, как, например, в романе В. Зазубрина «Два мира» между отдельными главами, каза­ лось бы, не составляющими единый сюжет. Как и в романе Зазубрина, у Исакова каж­ дая картина — какая-нибудь новая сторона хода гражданской войны в Сибири. В пьесе те же проблемы, что волновали многих зачинателей советской литературы, изобра­ жавших гражданскую войну. Первая кар­ тина — «Казню и милую» о зверствах кол­ чаковских карателей, в ней попытка про­ следить * постепенное прозрение крестьян под воздействием вопиющего произвола ка