Сибирские огни № 08 - 1969

ВСЮКЮМШ1НЛИШЯ А. ТОПОРОВ А л ек с ан д р С т еп ан ович П и о т р о в с к и й Не могу представить себе человека, ко­ торый не полюбил бы Александра Степано­ вича Пиотровского с первой минуты встре­ чи с ним. Приземистый, тощенький блондин с боль­ шой круглой головой и орлиным носом, деликатный и по-девичьи застенчивый, он сразу пленял собеседника. Его синие глаза лучились чистотой н кротостью. Во всей его подбористой, аккуратной фигуре, в словах и обращении с людьми сквозил не­ поддельный артистизм. Сын польского повстанца, сосланного в Красноярск, он работал народным учителем в селе Зайцево Барнаульского уезда. Еще до Октябрьской революции на стра­ ницах барнаульской газеты «Жизнь Алтая» изредка печатались его лирические стихи и маленькие рассказы из жизни началь­ ной школы. В 1920 году Пиотровский переехал в Барнаул. Из родных у него оставалась толь­ ко мать-старушка, обожавшая своего един­ ственного сына. Он преподавал литературу и русский язык в средней школе, распо­ ложенной в дивной дачной местности за рекой Барнаулкой, в одном из зданий быв­ шего женского монастыря. В 1922 году Александра Степановича избрали секретарем Алтайского губернского отдела Союза работников просвещения (ВСЕРАБОТПРОСА). Моя членская книж­ ка, сохранившаяся до сего дня, заполнена его рукой 1 декабря 1922 года. Но так как Пиотровского неудержимо тянуло к творчеству, то в следующем году он принял заведование литературно-худо­ жественным отделом в редакции газеты «Красный Алтай». Здесь его постоянно ок­ ружали начинающие литераторы. Он был щедр на добрые советы и мог безошибоч- но угадывать ростки таланта. Квартира Пиотровского была тесной и бедной. Но, входя в нее, люди окунались в какую-то особенную атмосферу. На сте­ нах комнаты — три-четыре репродукции с картин Левитана, Поленова, Васильева; на столике — хорошо оформленные портреты Чехова, Бунина, Есенина; на этажерке ле­ жали аккуратно переплетенные томики сти­ хотворений любимых поэтов — Фета, Тют­ чева, Блока. А над кроватью, за^ ковриком, заткнуто диковинное перо какой-то птицы и веточка вербы с распустившимися поч­ ками... Я дружил с Александром Степановичем около двенадцати лет, и поэтому вблизи наблюдал его личную жизнь и литературно­ общественную работу. За консультацией к нему, чуткому цени­ телю искусства, часто обращались актеры и режиссеры, скульпторы и живописцы, поэты и прозаики. Они откровенно делились с ним своими творческими замыслами и просили совета. Он никому не отказывал в помощи, но при этом всегда подчеркивал: — Мне так кажется... Ну, а там — как хотите. Автору виднее. Помню, Анна Караваева, начинавшая свою литературную деятельность в «Крас­ ном Алтае», нередко просила Пиотровского «просмотреть» написанные ею произведе­ ния. Первая ее крупная повесть «Флигель», опубликованная в «Сибирских огнях» в 1923 году, предварительно прошла через ру­ ки Пиотровского, равно как и ее первые стихи. Я слышал, как Анна Александровна допытывалась: — Александр Степанович, почему у ме­ ня так не выходит, как у вас — лаконич­ но, емко?.. Смущаясь, он отвечал: — Да... как сказать? Я просто не умею писать длинно. Длинные стихи без глубо­ кой мысли плохо ложатся в голову. Чита­ телю трудно одолевать их. Пиотровский писал слишком мало. И лишь тогда, когда его призывал «к священ