Сибирские огни № 08 - 1969

ший товарищ, интересный человек. Он пыт­ ливый исследователь: никто лучше Степана не знал окрестностей Игарки. Многие озера, где он рыбачил в короткие полярные лета, получали свои названия от Перевалова. Вспомните озеро Свирепой Щуки, другие, описанные в его очерках. Первые тропы за рекой Гравийной, что бежит близ Игарки, проложены Стенькой. Он научил меня древнему способу хра­ нить свежую озерную рыбу (окуня, щуку, пилятку и пр.). Сдирается мох в темном ельничке, выдалбливается корытце в мерз­ лом грунте — и хранилище готово. В свеже­ мороженном виДе рыба может лежать хоть неделю, пока хозяин не погрузит ее на лод- ку-туруханку и под парусом, по крутой волне Енисея, не доставит в Игарку к ба­ зарному дню. Не раз удивлялся я, с какой ловкостью, упорством, даже вдохновением управлял Степан парусом; водил суденышко в штор­ мовую погоду прямо по середине Енисея. А Енисей в тех местах семи-девятикиломет- ровой ширины. Таким он и вошел в его стихотворение (см. книгу). Преуспевал Сте­ па и в кулинарном искусстве. Нас, своих товарищей по рыбалке, он познакомил с та­ ким блюдом, какого до сих пор не значится ни в одном поварском справочнике. А чаз- вание-то какое — «шуля!» Суть этого ку­ шанья заключается в следующем: лучшая щука варится в воде, затем освобождается от костей. После этого мякоть снова водво­ ряется в котел и туда же, вслед за щукой, вываливается все, что имеется у рыбаков в вещевом мешке: соль, сахар, крупа, карто­ фель, ягода любая. Все это сочеталось в пропорциях «на глазок». После такой еды всех нас валил богатырский сон, часов на двенадцать. А когда просыпались, с трудом узнавали друг друга: тундровые комары и мошка так искусывали наши лица, что они опухали. После сна — купание в озере. Вода была теплой на глубину в 20 см, дальше — ледяная. Нырнувший тут же пробкой выска­ кивал на поверхность и немедленно прини­ мал горизонтальное положение, высунув только ноздри (проклятые комары тучей садились на любой пятачок обнаженного тела). Дни на озерах не сменялись ночами. Полярное лето путало представления о времени суток, о днях недели. Полярное лето дарило нас богатствами тундры, фая- тастически-яркими впечатлениями. Все это перешло в рассказы Степана... После школы началась работа. Я стал учительствовать. Перевалов пошел литсот- рудником в газету «Большевик Заполярья». В 1939 году я поступил в Бийский учитель­ ский институт, а через' год начал учиться и Степан — на литературном факультете Том­ ского пединститута. У него началась инте­ ресная студенческая жизнь: лекции, тихие вечера в библиотеке, диспуты о поэзии, со­ трудничество в городской газете. Началась война, и мы потеряли друг дру­ га. Сначала я служил во Владивостоке. По­ том фронт. Ранение. Инвалидность... Встре­ тились мы только в 1960 году. До этого я,: повсюду искал Степана, но безуспешно.' Встретила Перевалова моя мать, случайно, в очереди за горячими пирожками на цент­ ральной улице Красноярска. Новая встреча и вскоре — разлука: Степан уезжал в Моск- ву^ на Выставку достижений народного хо­ зяйства. Он был знатным в Северо-Енисей­ ской тайге Человеком — бригадиром лесору­ бов и за отличную работу был премирован этой поездкой. Когда я приехал к нему в поселок Тея, мой друг заочно заканчивал политехниче­ ский институт. Рядом с учебниками по тех­ нологии лесозаготовок лежала стопка дет-' ских книг — его дочек Веры и Любы. Тут я' впервые увидел моего Стеньку семьянином, познакомился с его женой Надей. И теперь он в своих письмах шлет нам приветы от Веры, Надежды, Любови. К сожалению, жизнь сложилась так, что Степан не смог стать профессиональным ли­ тератором. И все-таки он на всю жизнь остался поэтом, романтиком, творцом. Его, удивительная память до сих пор хранит многие страницы Блока, Есенина. Асеева,' Маяковского, Смелякова, Бернса. В школь­ ные годы Степа очень интересовался фоль-' клором народов Севера. Он легко сходился*' с эвенками, саха, долганами, учившимися в Игарке в партшколе. Помню, как они раска­ чивались в такт своей песне, речитативом исполняя никем еще не записанные устные1 легенды. Он, такой же смуглый лицом, как; они, внимательно слушал, переводил и за­ писывал их песни. Степан — забайкалец, внешне мало отличался от эвенков. И они, ему доверяли: считали своим. Сейчас Степан — начальник лесоучастка с необычным для Севера названием — Индю­ ки. Энергия его тратится щедро и недаром. На его плечах — лесовозные дороги, треле-4” водные трактора, автомашины, план, семьи рабочих, квартиры и благоустройство. Всего' не перечтешь! Уже в шесть часов утра уез­ жает он из Соврудника— там он живет — и возвращается домой лишь поздно вечером. Я написал о 'Перевалове почти все и в то же время ничего... Я хочу, чтобы Вы встретились. Вы найдете в нем Человека с большой буквы. О других игарцах напишу в другой раз... Один из моих хороших школьных приятелей и тоже автор нашей книги живет рядом с' Вами в Москве. Это Федя Дзюба — Федор Федорович Дзюба. Вы легко его найдете — Федя работает художником-оформителем на киностудии им. Горького. Виделся я с ним в последний раз в 1963 году. Посылаю Вам фото. Слева с трубкой — Степан, справа со спичками — я. Фотогра­ фировал нас Теперь уже покойный друг, журналист, автор игарской книжки и вышед­ шей в Красноярске повести «Ортис — деся­ тая планета» — Георгий Антипов. Более ранних фотографий Перевалова у меня не сохранилось. Думаю, что Вы меня извините за скоро­ пись с опечатками и ошибками. Я так ста