Сибирские огни № 08 - 1969

вообще не походил ни на какой другой. Он шел из ледяной дали. Вдруг он оборвался. — Мне кажется,— сказал'я,— вы напрасно беспокоитесь. Кому придет в голову связывать миссис Янг с неким Германом Р., если вы этого не захотите? — Есть масса людей, которые с удовольствием вмешиваются в чу­ жие дела. Неужели вы этого не знаете? Здесь многим известно, что я немка, что я жила в Берлине, что моя девичья фамилия... Во мне росло глухое горькое чувство. — Не может быть, что вы это говорите серьезно,— сказал я.—■ Я приехал в Лондон ради Германа, не только ради него, разумеется, но прежде всего ради него... — Мне в самом деле жаль,—сказал голос.—Мне от всего сердца жаль. Вы внушаете мне симпатию, хотя вы один из тех людей, кото­ рые вечно роются в прошлом и не хотят оставить мир в покое. — Какой мир вы имеете в виду? — спросил я.—Наверное, в мире все шло бы спокойнее и разумнее, если бы люди вроде Германа могли что-нибудь сказать. Но его погубили. — Я не хочу с вами* спорить,— сказал голос.— И не хочу вас ни от чего отговаривать. Но не рассчитывайте на меня. — Подождите, подождите. Подумайте только... •— Это мое последнее слово. Впрочем, еще одно... Собственно, мне не хотелось вам этого говорить. Но, может быть, лучше, если вы об этом узнаете. Когда Германа арестовали, он в это уже не верил. — Во что он уже не верил?! —Я почувствовал, что холодею. — Он в это уже не верил,— повторил голос.— В свои идеи, в ва­ ши идеи. Он ни во что уже не верил. Он не верил, что это стоило чего- нибудь. Я еще раз говорила с ним в тюрьме перед тем, как его отпра­ вили в Бухенвальд. Он сам сказал мне об этом. — Вы лжете. Вы пытаетесь его погубить второй раз. Но вам это не удастся! — Вы становитесь напыщенным. Спокойной ночи. В аппарате щелкнуло, нахлынул шум, зашептали тысячи неясных голосов. Я подошел к своему столику и сел. В голове роились бесконечные путаные мысли. Или не было ни одной? Я заказал кампари еще. Когда официант принес его, он сказал: -— Мне кажется, дама хочет снова поговорить с вами. Я бросился назад к телефонной будке. — Мне действительно не хочется, чтобы мы расстались с вами так недружелюбно,— сказал голос.—Вы идеалист и не можете понять, что нормальные люди стремятся устроить свою жизнь так, как требует вре­ мя. Не сердитесь на меня. — Я говорил уже, вы хотите погубить его второй раз. Может быть, я несколько преувеличиваю. Но тогда на него донесли вы. Снова где-то зашептались голоса. Затем миссис Янг сказала: — Да... Что вы знаете? Ничего вы не знаете с вашим идиотским идеализмом. Я была на шесть лет моложе Германа, но достаточно по­ жившей, чтобы понять, чем он занимается и куда это ведет. Я не хоте­ ла его смерти, как вы могли подумать, ведь он мой брат. Его должны были просто проучить, дать ему понять, что на его семью обратили вни­ мание. Речь шла о том, чтобы в заключении арестованные поразмыс­ лили обо всем, включились в общество нового порядка. Я не хотела, что­ бы мне из-за него запретили учиться, испортили жизнь. Моя мать до самой смерти ничего не знала. И он тоже не подозревал, что...