Сибирские огни № 08 - 1969

Как ни мала, ни слаба была его рана —она долго гноилась, болела, и в ту первую брачную осень он так и не сшибся ни с кем,' ни у кого не отбил подруги. Зиму ощтроходил одиночкой и только в другую осень стал вожаком табунка. . И пошли с той поры друг за другом, как день за днем, зимы и лета, морозы и зной, волчьи погони и выслеживания людей... Людей он теперь стал бояться сильнее всего, даже не мог выносить их близости. Потому и увел свой первый табун далеко в горы, в места привольные, тихие. Долгие годы не было видно там никого из людей, но однажды пришло их много —с мешками, палатками. В тайге люди что-то искали, набивали мешки камнями, палили костры. Они не мешали изюбрам, не гонялись по их следам, не караулили с ружьями на водопоях. С первым глубоким снегом люди покинули горы, а весной появились опять. И с ними пришло большое несчастье... Тайга загорелась в средине лета, в сухой, истомленный от жары день. Люди гасили огонь, но погасить не могли. Пламя выпластало, слизало весь лес сначала с одной горы, потом перекинулось на другую, на третью —и задымилось, и запылало на многие версты. В ключах закипала вода и текла раскаленным потоком, унося мертвых рыб. От огня лопались камни и рушились скалы... Не замечая друг друга, бежа­ ли одними тропами волки, олени, медведи, тигрицы с тигрятами. В клу- бах горького дыма кружились птицы,1оплакивая сожженные гнезда. От зноя и копоти нечем было дышать. Стремительнее изюбров не было никого в тайге. В то время вожак был уже в небывалой силе, знал то, что положено знать, поэтому рань­ ше других зверей увел от огня свой табун. На новом месте пастбища были похуже, корма пожестче, и в долинах почти не встречалось озер. Но жить было можно. Здесь он и пас, и во­ дил, и берег свой табун до тех самых пор, пока не состарился, не исто­ чил зубы и не был повержен на землю сильным соперником. Он заворочался в ельнике, трудно поднялся и перелег на другой бок. Было по-прежнему тихо, и так же все сыпала мгычка. И где-то уже над горами вставал мутно-серый, седой рассвет. Ему показалось, будто по снегу лыжи скрипят, будто собаки позевы­ вают. Старый изюбр повел большими ушами, потянул воздух мокрым, холодным носом. .Почудилось старому... Дремота, бессилье, лень опять придавили его к земле. Но снова негромкий, как бы случайный лай послышался где-то у кромки ельника. Сердце сразу ударило ему в бок, зашипело. Он вскинул­ ся и понесся к гольцам. Собаки радостно взвыли, залились в голос, но скоро их лай от него отдалился... Отмахивал он большими прыжками, бе­ лая пыль вздымалась за ним, и треск ломаемых сучьев разносился дале­ ко по округе. Всполошились дремавшие сойки—такое галдение и стре­ кот подняли в ельнике. Ноги быстро его донесли до гольцов, но и силы, какие мгновенно дала ему жизнь для спасения, сгорели, растаяли в этом отчаянном беге. Он попытался вскочить, внести себя на уступ, и не смог. Изюбр постоял, разбежался, сделал второй бросок и снова сорвался, о камень расшиб на передней ноге колено. Кровь просочилась, поползла по ноге, запека. ясь от холода. Пар из груди у него вырывался с шумом. А лай приближался. Олень повернулся и увидал у подножья горы двух черных собак, а