Сибирские огни № 07 - 1969

вчера он лег раньше других и превосходно выспался. Голоса доноси­ лись теперь не от кухни, а откуда-то издалека. Тапочкин сел и прислу­ шался. Законно, говорят где-то на берегу. У костра никого! Тапочкин мигом оделся и вылез из полога. Так и есть, ушли рыбу чистить. Ну, все! Сейчас он этому типу кое-что устроит. Неуверенно ступая босыми ногами по колкому мху, Тапочкин под­ крался к костру. В ведре пузырилась каша и, судя по запаху, вполне упрела, но на кашу Тапочкин не посмел посягнуть. Он поднял крышку с чайника. Какао уже подернулось коричневой пленочкой. Тапочкин в растерянности проглотил слюну: какао он любил. Что же делать? От ре­ ки снова донеслись голоса. «Ладно,— сказал себе Тапочкин,— будем твердыми. Не дрогнем ни единым мускулом». И он сыпанул в чайник с полпачки соли и добрую горсть красного молотого перца. К завтраку Тапочкин вышел позже всех. Он страшился одного — что первым попробует какао Князев. Но тот еще с кашей не покончил, когда кружку поднес ко рту Высотин. По обыкновению сдул комаров, осторожно отхлебнул, не горячо ли? И сразу отпрянул, будто обжегся, сплюнул, удивленно обвел всех глазами. Завтракали прямо у костра, на земле. Заблоцкий, согнув ноги ка­ лачиком, задумчиво ковырялся в миске. Лобанов только что сдобрил свое какао большим куском масла и, помешивая, ждал, пока масло растает. Матусевич дул в кружку. Сейчас и он попробует. Высотин впился в него взглядом. Матусевич отпил, вздрогнул, глаза у него округлились. Тогда Высотин поднялся и, держа свою кружку как ночной горшок в вытянутой руке, шагнул к Костюку. Тот как раз ' наливал какао Князеву. — Посдушай, милейший, что за отраву ты сварил? — зловеще спро­ сил Высотин. Костюк оскорбленно поджал губы. — На что ты намекаешь? — На, попробуй! — Чё ты мне тычешь под нос? — В чем дело?— вмешался Князев. — Вы попробуйте, какой гадостью он нас поит! Разразился скандал. Костюк визгливо кричал, что отказывается варить и вообще больше не намерен выслушивать всякие придирки и глупости. Ему дали попробовать. Он пригубил, как дегустатор, скри­ вился, плюнул и как-то сразу обмяк. Матусевич высказал предположение, что попалась бракованная банка. Кинулись искать банку, но оказалось, что ее уже вылизал Дюк. Тапочкин помалкивал и, чтобы не расхохотаться, кусал ложку. Князев- как будто кое о чем догадывался, но дознание проводить не стал. — Сам вийоват,— сказал он Костюку.— Надо пробовать, что на стол подаешь. Четверть часа спустя Костюк перевозил Высотина и Тапочкина на противоположный берег Тымеры. Они маршрутили на той стороне. На самой средине реки, когда до ‘обоих берегов было метров по двести, Тапочкин резко качнул клипербот и сделал губами «пш-ш-ш». Костюк задрожал и схватился за борта. Тогда Тапочкин, наконец, дал волю- хохоту. ч Дни стояли сухие и жаркие, ручьи ушли под камни, медальоны суглинков в тундре высохли, потрескались, но короткие ночи были хо­ лодны и росны. Комаров не поубавилось, и не подобрели они, лишь