Сибирские огни № 07 - 1969

ления' в жизни и в искусстве. Попытки та­ кие осуществлялись молодыми литератора­ ми по-разному. Одни, как Е. Евтушенко, нередко шли к самоутверждению через от рицание, отвергая трудный жизненный опыт отцов и предъявляя им счет за ошиб­ ки и извращения времен культа личности. Другие (в том числе и Илья Фоняков), от­ дав известную дань юношеской фронде, •стремились нащупать новые связи своего поколения с миром, с современностью и с прошлым... Сейчас вряд ли есть смысл в дотош­ ном анализе достоинств и недостатков пер­ вой книги И. Фонякова «Именем любви» — тем более, что автор в своем поэтическом развитии далеко уже ушел от своих юно­ шеских опытов. Однако две характерные черты и особенности стихов сборника, кото­ рые окажутся потом существенными в ста­ новлении молодого писателя, отметить надо. Первая такая особенность связана с вы­ бором лирического героя. Начинающему поэту не пришлось искать его — что Назы­ вается— днем с огнем. Илья Фоняков сра­ зу же заявил себя певцом молодежи и — прежде всего — студенческой. «Товарищам по выпуску», «Молния» на комсомольской конференции», «Смотр самодеятельности», «Едут студенты» и т. д.— даже по просто­ му перечислению заголовков стихов можно •судить и о круге тем, и о главном герое книги «Именем любви». Когда И. Фоняков брался за опоэтизи­ рование каких-то общих явлений и событий студенческой и комсомольской жизни, его как правило, подстерегала неудача: дружная и многоликая студенческая братия расплыва­ лась в аморфную и бесплотную массу, в ко­ торой невозможно было уловить ни одного живого лица. Когда же автор пытался вгля­ деться, проникнуть в характер одного, но хорошо знакомого ему человека, сокурсника и однокашника,— стихи вдруг начинали «звучать», затрагивать естественностью юношеских переживаний. И — главное — в таких-то стихах студенческая жизнь и повертывалась к нам не фасадной сторо­ ной, а раскрывалась изнутри, со всеми ее нравами и страстями, со свойственными ■ей коллизиями и противоречиями. Так, в одном из Стихотворений И. Фо­ няков тонко подметил тип человека (та­ кие встречаются, конечно, не в одной сту« денческой среде), который играет роль «надежного и в с ео бщ е го » друга «по мень­ шей мере — на сто лет». Но вот беда: все­ общий сей друг почему-то не пользуется и ск р ен н ей ответной любовью окружающих («неужто все такие злые, и свет, как встарь, несправедлив?..»). И стоит лишь сорвать с этого человека маску всеядного «радушья», как тут же на нас глянут ми­ микрия, бесхребетность и «равнодушья ис­ кусно скрытая гнильца». Вторая характерная черта книги заклю­ чалась в том, что автор настойчиво стре­ мился к публицистическому, гражданст­ венному заострению своих лирических раз­ думий и чувствований. К сожалению, его общественный пафос чаще всего питался усвоенными еще со школьной парты апри­ орными истинами и готовыми лозунгами, имеющими очень отдаленное отношение к поэзии («Ты гражданин, а значит, ты — строитель, строитель коммунизма на 'зем­ ле»; «Не сотня нас, не две — а миллионы, и стройплощадка — сразу вся страна!» и т. п.). В поэтическое будущее Ильи Фонякова заставляли поверить те немногие стихи книги, героем которых становился либо че­ ловек трудной жизненной судьбы, либо че­ ловек, оказавшийся по тем или иным при­ чинам в нелегком, кризисном душевном со­ стоянии. Драматическая ситуация, . поло­ женная в основу лирического сюжета, да­ вала поэту возможность раскрыть характер героя в его реальной сложности. В конце сороковых — начале пятидеся­ тых годов у нас немало было студентов, юношами и девушками встретивших войну и пришедших в вузы уже зрелыми людьми, с фронтовым стажем, орденами и ранами... В элегическом, согретом искренним сочув­ ствием стихотворении «Осень» И. Фоняков нарисовал обаятельный образ одной из таких студенток, что «от своих ровесников отстала, курс на десять лет переросла». Юность и любовь героини похоронены в братской могиле — «там, далеко, в долине прикарпатской». Нескудеющими запасами душевного человеческого тепла и опыта она щедро делится с окружающей молодежью, и молодежь платит ей признаньем и лю­ бовью,--«Только это ж — все-таки не то...» — горестно замечает автор. Его геро­ ине приходится еще сталкиваться и с гру­ бым непониманием и черствостью: «Что ж, учись не вспыхивать от гнева, услыхав в одном из уголков, как тебя окрестит «ста­ рой девой» кто-то из беспечных остряков». Заключительные строки стихотворения — при некоторой их категоричности и пря­ молинейности — открывают простор для размышлений и ассоциаций более широко­ го, социального плана: Ты одна сегодня. Ты устала — И сидишь в раздумье у стола. В окнах — блеск снежинок суетливых, Нынче необычно ранний снег... Кто ж виною. Что в стране счастливых Может быть несчастлив человек?.. Не преувеличивая достоинств этого сти­ хотворения, следует все же признать, что гражданский пафос автора находит в нем более органичное проявление, чем в других стихах книги, хотя инерция готового, прочно усвоенного лозунга, примелькавше­ гося «газетного» словосочетания (стихи написаны в 1955 году) и тут дает себя знать... Книга1 «Именем любви» позволяла су­ дить об Илье Фонякове как об одаренном стихотворце, достаточно хорошо владею-