Сибирские огни № 07 - 1969

его академик К. М. Бэр,— в полной мере сохраняли свое зловещее звучание. Выдающийся русский географ Э. Ф. Лес- гафт1 писал в 1913 году: «Установить по­ стоянные морские сношения с устьями ве­ ликих сибирских рек, это значит открыть северную Сибирь для торговли, это значит вдохнуть жизнь в те безлюдные и пустын­ ные пока местности, которые сопровождают течения великих сибирских рек, впадающих в Северный Ледовитый океан». Но по-настоящему вдохнуть жизнь в без­ людные просторы северной Сибири, как и всей нашей огромной страны, вдохнуть жизнь в самую идею Северного морского пути смогла лишь Советская власть. Как же можно было в те времена — на исходе второго десятилетия нынешнего ве­ к а— решать проблему Северного морского пути? Как осуществить то, о чем мечтали С. О. Макаров, Э. Ф. Лесгафт и другие пе­ редовые умы России того времени? Как ос­ лабить неблагоприятное влияние льдов на полярное мореплавание? Очевидно, это можно было сделать, лишь ясно представляя себе ледовую обстановку во время предстоящей навигации. Одним из существенных моментов в изучении ледя­ ного покрова, особенно важным для мо­ реплавателей, является разгадка законов дрейфа льдов. Дрейфуя из одного района Арктического бассейна в другой, льды за­ частую загромождают проливы, нарушая или даже вовсе срывая навигацию. Вот по­ чему по мере развития судоходства на трас­ се Севморпути стало совершенно необходи­ мым заранее определять, где и когда пред­ видится скопление льдов, в течение какого времени путь будет свободен, в какой пе­ риод потребуется ледокольная проводка су­ дов и, наконец, когда надо закончить нави­ гацию, чтобы избежать вынужденной зимов­ ки кораблей во льдах. Поначалу стране было невмоготу посы­ лать специальные иссследовательские суда для разведки льдов на трассе Севморпути. Разведка боем — вот, пожалуй, наиболее подходящее определение того, что происхо­ дило в первые годы Советской власти «на ледовом фронте» к северу от Сибири. Когда в августе 1921 года из Архан­ гельска в устья Оби и Енисея отправилась Первая Карская товарообменная экспеди­ ция, в числе ее судов шло одно с совершен­ но особым назначением: это был ледоколь­ ный пароход «Малыгин», капитану которо­ го поручалось не только вывезти хлеб из Сибири, но и обеспечить проводку всех ос­ тальных судов каравана через тяжелые льды Карского моря и его проливов. На борту «Малыгина» находилась первая на­ учная экспедиция Плавучего Морского на­ учного института (Плавморнина). В кают- компании на почетном месте висел в рам­ 1 Не смешивать с видающимся русским пе­ дагогом, анатомом и врачом П. Ф. Лесгафтом (1837—1909), имя которого носит Институт физи­ ческой культуры в Ленинграде, ке декрет Совнаркома от 10 марта того же года об организации этого института, скреп­ ленный собственноручной подписью Влади­ мира Ильича Ленина. Не хватало остро необходимого науч­ ного оборудования. В протоколе медицин­ ского обследрвания экспедиции, произведён­ ного перед выходом судна в море, напро­ тив почти всех фамилий значилось: «мало­ кровие, переутомление...» «Много раз было так,— вспоминает эти дни первый директор Плавморнина И. И. Месяцев,— что экспедиция то по тем, то по другим причинам чуть не срывалась. Только благодаря исключительной энергии всех участников экспедиции и в особенно­ сти молодежи удалось преодолеть все труд­ ности...» Пройдя около 3000 миль и выполнив 60 океанографических станций, первая экс­ педиция Плавморнина благополучно воз­ вратилась 27 сентября 1921 года в Архан­ гельск. Карская хлебная экспедиция при­ везла в тот год из Сибири 13 720 тонн му­ ки, много другого продовольствия, пушни­ ны, шерсти. Так родилась советская океанография, получившая «крещение» в важнейшем, за­ думанном В. И. Лениным народнохозяйст­ венном деле. Развитие ленинских традиций прочной связи науки с практикой привело к созда­ нию вокруг Плавморнина целой сети других научно-исследовательских морских учреж­ дений, к постановке всего дела изучения морей и океанов нашей страны на прочную государственную основу. Й важным звеном в цепи последующих исследований явилось устранение слабой изученности арктических морей и речной сети Сибири, сдерживаю­ щей развитие морских и речных перевозок по трассе Севморпути. Насколько весь этот огромный район был тогда еще «научной целиной», можно судить хотя бы по тако­ му факту: на географических картах 20-х годов не были обозначены ни Восточно- Сибирское, ни Чукоткое моря, все вод­ ное пространство к востоку от моря Лапте­ вых носило общее название — Сибирское море. В 1930 году, отсиживаясь в Берлине, бывший начальник русской северной гидро­ графической экспедиции, а затем просто бе­ лоэмигрант Л. Брейтфус писал: «Исходя из имеющегося опыта, можно с уверенно­ стью утверждать, что в нашу геологическую эпоху не приходится считаться с Северным морским путем, как с транспортной мор­ ской трассой...» Всего два года спустя после этого со­ ветский ледокольный пароход «Сибиряков» впервые прошел весь Северный морской путь в одну летнюю навигацию, положив начало превращенйю этого пути в нормаль­ но действующую транспортную магистраль. Завершая выполнение своего первого пяти­ летнего плана развития народного хозяйст­ ва, советская страна приступила на Севере к осуществлению сквозного мореплавания