Сибирские огни № 07 - 1969

Немногочисленные посетители подняли головы и с интересом посмотрели на меня: дескать, что это еще за граф выискался — завтрак ему подавай! — Здесь, между прочим, столовая само­ обслуживания, гражданин,— заметил бли­ жайший ко мне молодой человек,— Бе­ рите подносик и катите себе по при- лавочку. — При чем здесь подносик! — огрызнул­ ся я,— Вот здесь стоял мой завтрак, а те­ перь его нет!.. — Товарищ! — кинулся я к старушке, толкающей впереди себя тележку с гряз­ ной посудой.— Вы, что ли, увезли мою еду? — Ничего я не знаю, ничего не увози­ ла,— скороговоркой ответила старушка,— окромя пустых тарелок. — Как пустых!— закричал я.— Там же еще были недоеденные блины, полное яйцо, творог и кофе! Это; по-вашему, пустое, да? — Иде? — спросила старушка, остано­ вившись.— Иде были, покажи? На каком столе? — На каком, на каком...— сказал я, еще раз оглядывая совершенно одинако­ вые, чистые столы.— Boi на этом, очевид­ но... А, может, на этом. — От, граждане! — митинговым голосом обратилась к прочим старушка.— Видали такого, а? Не помнит даже, за каким сто­ ликом сидел! Граждане понимающе переглянулись. — В конце концов это не имеет значе­ ния! — запротестовал я. Но протест мой не был услышан. Ста­ рушка, пригвоздив меня к позорному стол­ бу, уже катила свою тележку в другой коней зала. Ситуация образовалась стыдная. Я по­ искал глазами хотя бы одно сочувствую­ щее лицо и не нашел. Кассирша сидела, скрестив на груди могучие руки и каменно смотрела мимо меня. Девушка раздатчица с отсутствующим видом перетирала та­ релки. — Так,— сказал я— Это что же полу­ чается, уважаемые? Значит, смылили завт­ рак — и все молчок? Тогда из-за столика, стоящего на отши­ бе поднялась чрезвычайно полная дама и, вытирая рот салфеткой, строго спросила: — Что вы кричите, гражданин? Что вы разоряетесь? — А вы уж не заведующая ли? — дога­ дался я.— Хороши у вас порядки, нечего сказать! Не успеешь отвернуться — из-под носа тащат! — Не тащат, а убирают! — поправила меня дама.— Это ее обязанности. Мы бо- фемся за паспорт санитарного благопо­ лучия,. — Ах, боретесь! — воскликнул я.— Чуд­ ненько! Значит, это у меня в порядке борь­ бы завтрак ликвидировали? Вот не знал! — Тетя Груня! — окликнула заведую­ щая старушку.— Какой такой завтрак ты у гражданина увезла? — Ничего я не видела, ничего не уво- зила,— хмуро буркнула тетя Груня,— окро­ мя пустых тарелок. — Видите,— сказала заведующая.—Это- ,го не может быть,— и, повернувшись к другим посетителям, громко повторила:— У нас этого не может быть! — Замечательно! — взмахнул руками я, апеллируя к той же аудитории.— Выхо­ дит— я здесь кино разыгрываю! Чтобы по­ есть на дармовщинку! Обобрать вас хочу > на полтинник! Выходит — я вымогатель! Похож я на вымогателя, товарищи? Товарищи, уткнувшись в тарелки, трус­ ливо молчали. — Почему вымогатель,— сказала заве­ дующая.— Просто, может быть, вы скуша­ ли, а потом забыли. — Да как же скушал! — застонал я,— Там еще блины недоеденные, полное яйцо, творог и... — Иде? — спросила подкатившаяся тетя Груня,— Пусть покажет иде. — Тьфу! — взорвался я.— Тут у вас концов не найдешь! — и пулей вылетел из зала. Гардеробщик мне посочувствовал. — Вот и позавтрикал! — весело сказал он,— Назавтрикался, хоть плачь. — Горите вы синим огнем!— махнул рукой я. — А ты всех не равняй! — обрезал ме­ ня гардеробщик.— Не равняй всех! Когда я выходил из столовой, в зале раздался вопль. Кричала заведующая. Ока­ зывается, пока мы беседовали, тетя Груня увезла ее завтрак. Борьба за благополучие шла полным ходом... ПЫЖИКОВОЕ УХО Очень обидная история произошла на почве повышенных холодов нынешней зи­ мы с Витькой Изотовым — токарем из чет­ вертого механического. Как раз было ми­ нус тридцать семь с ветерком, и Витька заскочил в гастроном погреться. Он взял там стакан черного кофе, стоял себе, грел­ ся и сожалел, что потрепаться не с кем — про эти жуткие морозы й, вообще, за жизнь. Потрепаться Витька всегда имел желание — в любом случае и с кем угодно, Такой он был общительный человек. За ним даже прозвище держалось «Тиберий Гракх». Еще со школы. Но знакомых в гастрономе не было, а незнакомые люди его как-то сторонились. На всякий случай. Витька, хотя и не пло­ хой человек был, но вид имел несколько приблатненный: золотая фикса, челочка и широкий алюминиевый перстень на правой руке, с изображением костей и черепа. «Как тряхну — так и кранты!» — говорил обычно Витька, расшифровывая смысл этих костей. Но говорил он так, конечно, не всерьез. Придуривался.