Сибирские огни № 06 - 1969

За столом сидел Петренко и улыбался. Вы?! обрадованно удивилась Нина.— Вот хорошо-то! Никак не думала, что вы приедете. — А я догадался, что тебе туговато — и приехал. — Иван Михайлович,— Нина оглянулась на дверь и, понизив голос, спросила: ■—Этот Медведев, как по-вашему, кулак? — Нет. Сразу как гора с плеч. — Иван Михайлович, а я так боялась. Если кулак — значит пра­ вильно его в лишенцы... Выходит, я ничего не понимаю... Все говорят не кулак. Ведь просто ужасно, если я все путаю. — Эх, Ниночко, если бы ты одна путала... Но ничего, кое-кого по­ правили. Списки будут пересматривать. Степанчикову мозги прочисти­ ли. Ну, расскажи, как ты тут жйвешь. т - Здесь народ хороший. Ребятишки послушные и очень понятли­ вые. У меня был частный ученик, когда еще в школе училась, Леня. Так никакого сравнения. И на ликбезе — хорошо. Читаем вовсю.— Расска­ зывая, Нина сняла пальто, шапку. — Ого, и причесалась по-взрослому,— улыбнулся Петренко. — А вы похудели. Почему вы не в военной форме? — Видишь ли, Ниночко, здесь я как уполномоченный от Окружкома партии. А про мою работу говорить не надо — такая уж у меня служба. Медведев мужик понятливый —тоже помолчит. Он тебя хвалил. Гово­ рит, уважает тебя народ. Порадовался я и привез тебе награду — при­ глашение на совещание ликвидаторов. Подумать только — ее вызывают на совещание. Она поедет и уви­ дит Виктора. Но тут же огорчилась: выезжать надо завтра пораньше (совещание открывается в шесть вечера), а Петрейко останется, чтобы вечером выехать в Верхне-Лаврушино. Ужинал Петренко с хозяевами на кухне. Пришел Игнатий. Уселся у порога и задымил цигаркой. Он был трезв и с угрюмой сосредоточен­ ностью слушал разговор об урожае, индустриализации, не встревая в него. «Выжидает»,—решила Нина. Так и есть, как только замолчали, он сказал: — Я вот не возьму в толк... крестьян, значит, агитировают в кол­ лективы. Сулят — налогу помене, тебе льготы, тебе то, тебе се. Нам, зна­ чит, крестьянству, выгода. А я понимаю так. Попервоначалу товари­ щество, потом, глядишь, в артель, опосля в коммуну, а в концы концов — работай на чужого дядю. — Скажи мне, Игнатий Захарович, только по чистой совести, где ты весной семена берешь? — Савелий Горлов давал. Кулак, промежду прочим, выручил. — А потом сам—три отдавай. История известная. Так, что ли? — Куды денесся. — А тебе, Игнатий Захарыч, не сдается, что ты на чужого дядю работаешь? Мотря громко засмеялась. — Что касается выгоды,— продолжал Петренко,— гак я вам тут привез статью, где сказано, сколько за год получают колхозники. Я ее вам потом прочту. А сейчас у меня к вам, мужики, вопрос. Не видели, не зарывал ли хлеб в землю Савелий? — А намеднись бабы сказывали,— вроде бы ни к кому не обраща­ ясь, заговорила Мотря,— Савелий-то еще по осени по ночам подводы нагружал... Болтают, будто в тайгу ездил... в землю закапывал... Может, зря бабы болтают...