Сибирские огни № 06 - 1969

хоть и рыжий (раньше Нина почему-то считала рыжесть чуть ли не фи­ зическим недостатком), статный мужик, жениться на Акулине. Раз Ни­ на спросила об этом Мотрю. — Опозорил он Акулину,—коротко пояснила Мотря. — Как опозорил? — Нетто не знаешь, как па^ни девок позорят. Ну, обрюхатил. Чё скраснела? Игнатий такой кобель, прости господи, не одну девку ис­ портил. Политик окаянный! —Мотря принялась, не стесняясь в выраже­ ниях, честить Игнатия. Отведя душу, продолжала: — Он-то на другую метил. Дочку справного мужика хотел взять. Не отдали тую девку ро­ дители за Игнатия, а выдали за богатого. Ну и запил. Нина даже посочувствовала Игнатию. Разве не достоин человек участия, если у него не задалась любовь. Жалея Акулину, она все же не могла представить, как можно ее любить. Вскоре после своего приезда в Лаврушино Нина попросила Игна­ тия (он повез картошку в город на базар) заехать к ним домой, пере­ дать маме письмо. Игнатий охотно взялся за поручение, а вернувшись из города, громогласно восторгался: —- Приняли, как попа. Мамаша угощали, как знатного гостя. На бархатный диван спать поклали. Игнатий повадился ходить в избу старшего брата чуть ли не каж­ дый день. Заявлялся он обычно, в те часы, когда Нина сидела за те­ традями: кроме проверки, приходилось самой их линовать. Днем Нина открывала дверь на хозяйскую половину, чтобы шло тепло к ней. Игна­ тий усаживался на пороге ее горенки, попыхивая цигаркой и, косясь на Нину горячими пьяными глазами, пускался в рассуждения: — Читал я в газетке, будто Муссолини в Риме внес, значит, закон­ ный проект, будто по которому установлено нести воинскую службу му­ жикам заместо тридцати девяти лет — пятьдесят пять. Так как же, Нин Николавна, принятый энтот законный проект? Нина, краснея, признавалась, что не помнит, принят ли законопро­ ект Муссолини. Однажды, когда он начал опять выспрашивать о политических из­ вестиях, Нина нашлась: — Вот последние газеты. Почитайте, пожалуйста. Он забрал газеты и, ухмыляясь, ушел. У него появилось заделье прйходить к ней за газетами. Садился на порог и, дымя цигаркой, сле­ дил за каждым ее движением. Нагловатая усмешка и горячий косящий взгляд Игнатия пугали и отталкивали Нину. Конечно же Игнатий не пропустил случая поговорить о Нининой за­ метке в газете. Заявился днем, когда она сидела за тетрадями. В рваных штанах, расхристанной рубахе, с всклокоченной бородой, он походил на разбойника с большой дороги. Садиться не стал, прислонился к косяку двери и замер, набычив голову. — Читал вашу статейку в газете.— Сказал и замолчал. Наверное, ждал, что она повернет к нему голову. Но Нина с усердием правила тетради. — Стало быть, устыдить Козлоногова хочете.— Игнатий притворно зевнул.— Зазря старались. Ничего с этого не будет. И до вас, которые писали, да помощи не видали. Нина снова умышленно промолчала: должен же понять, что у нее нет времени с ним разговаривать. Интересно, на какие деньги он пьет? Мотря говорит, что у них в деревне гонят самогонку, но кто гонит — по­ малкивает. — Пишут вам из дому? Братец тоже, однако, пишет?