Сибирские огни № 06 - 1969

обнял Нину, прижался к ней головой. Нина нагнулась, взяла его голову в руки и поцеловала Виктора в губы. Он осторожно пбвлек ее на тулуп. Нина мягко высвободилась. — Ты спи,— сказала она еле слышно. Было так темно, что она скорее угадала, чем увидела — Виктор лег ничком. Она подтолкнула ему под голову подушку. Он поймал ее руку и поцеловал в ладонь. Пулей проскользнула по стылому полу и нырнула в холодную по­ стель. Прислушивалась и все не могла унять озноба. Успокоилась, когда из угла донеслось ровное дыхание. Утро было испорчено надвигающейся разлукой. Договаривались о встрече в городе, записывали адреса. Виктор изо всех сил пытался рас­ смешить Нину, она вымученно улыбалась. Странно, в эти последние ча­ сы они говорили о каких-то пустяках, когда ей столько еще нужно ска­ зать: объяснить, почему она не в комсомоле, и расспросить его, как он относится к Марусе. Этот вопрос у нее все время вертелся на языке, но она не посмела его задать. Нина отправилась провожать Виктора за деревню. Хорошо, что мо­ роз спал. Березы стояли словно стеклянные, кажется, дотронься — раз­ летятся вдребезги. Елки выложили на сугробы заснеженные лапы. На голубом снегу множество следов: птичьи — крестиками, заячьи — петли. Вот, уж и деревни не видно. Виктор воткнул палки в снег, одной рукой привлек Нину к себе. По­ целовал в губы, глаза. — Ты возвращайся,— попросил он,— а то я не могу от тебя первым уйти. ...Перед сумерками Нина вышла за околицу. Голубую лыжню кое- где уже перемело. Глава двадцать четвертая Газета озаглавила заметку: «Стыдитесь, Козлоногов!» У Нины было по-другому: «Козлоногов, ты обманул народ и Советскую власть!» Не- дакция сократила текст заметки раз в пять, он уложился в тридцать га­ зетных строк. Удивительно: заметка от этого нисколько не проиграла. Но самое основное — подпись: «Камышина, ликвидатор неграмотности д. Лаврушино». На другой день, как привезли газету, деревня узнала о заметке. Бабы поджидали Нину с ведрами у проруби. — Дай тебе бог здоровья, Нин Николавна, что о наших денежках позаботилась. Но самым первым высказал одобрение Игнатий, младший брат хо­ зяина квартиры Степана Прохорова. Игнатий умел лишь расписаться, но читал для малограмотного довольно бойко. Мотря ненавидела деверя. — Только и знат, что языком чесать,— жаловалась она Нине,— ребятишкам жрать нечего, а у него как заведется живая копеечка, но­ ровит пропить. А налижется, паразит, кидается с кулаками на Акулину. Забьет он ее, вот помяните мое слово. Известно: пить да гулять — добра не видать. У Акулины, жены Игнатия, лицо вытянутое, книзу шире. Прежде времени состарившаяся, нечесаная, с впалой грудью, Акулина вызыва­ ла у Нины жалость. Она всегда удивлялась, как мог Игнатий, красивый, \