Сибирские огни № 06 - 1969

■— А почему ты в вуз не пошла? «Да, она должна была об этом спросить, и я все время ждала, что спросит...» — Ты же училась здорово! —воскликнула Гранька.—Мне Гришка Шарков рассказывал. Он с моим старшим братишкой дружил, с Толь- кой. Не помнишь его? Так Гришка сильно тебя расхваливал. Неужели на экзаменах срезалась? — Нет, я не срезалась,—каким-то очень чужим высоким голосом проговорила Нина,—меня просто не допустили к экзаменам,—сказала и подумала: «совсем, совсем не просто». — Не допустили? Соцполож... И тут все время молчавшая Маруся, а казалось, что она даже не слышала их разговора, резко перебила Граньку. — Ты, Камышина, делаешь важное дело. Ликвидация безграмот­ ности у нас самый отстающий и самый важный участок на фронте культурной революции в деревне. Мы должны за два года покончить с безграмотностью в стране. И потом, если все пойдут в вуз, кто пойдет работать в деревню?!—Маруся укоризненно взглянула на Граньку.— Надо думать, когда говоришь... — Я ведь ничего,—принялась оправдываться Гранька. — Не мешало бы договориться, как проведем медицинскую часть вечера,—заполняя неловкую заминку, предложила Маруся. — Чего договариваться,—откликнулась Гранька,—гигиену я им растолмачу. А ты валяй первую помощь. Вопросики я уже кое-кому всучила. Картошка сварится. Пошамаем и айдате. Нина оправила постель и подошла к столу. Глянув в окно, Гранька оповестила: — Профессор чешет. Слышь, Нина, в нашей бригаде профессор. Анатом. Простецкий дядька. Ты его не стесняйся. Явно Гранька покровительствовала Нине. Профессор —коренастый крепыш, бритоголовый. Ни патриархаль* ной бороды, ни усов. Взглянув на Нину поверх запотевших стекол пенсне в золотой оправе, сказал: — Откуда вы, прелестное дитя? Гранька принялась рассказывать: «вместе играли»... «бабушка у нее, знаете, какая»... «Нина девять верст оттопала и не побоялась...» — А вы, Виталий Викентьевич, побоялись бы? >— Я—охотник. «Но все-таки,—подумала Нина,— где же Зорин? Может быть, он и на вечер вопросов и ответов не придет? Мне, конечно, все равно, но уж если обещал...» — А чего вы Зорина с собой не привели?! —напала на профессора Гранька.—Что он такое делает, что даже про жратву забыл? — Составляет с этой высокой учительницей план политмассовой работы. Нине внезапно стало грустно: позвал на вечер, а сам... — С высокой? —спросила Гранька,—Вот уж пусть, какая она расхорошая, а в нее не влюбишься, такая страхитозина. — Неправда, в ней есть шарм,—почему-то покраснев, вступилась за учительницу Маруся. — Все французишь? — возмутилась Гранька.—И откуда у тебя цырлихи-манирлихи берутся? Происхождения ты пролетарского, а по­ слушаешь, так можно подумать, что мадам Бовари. — Происхождение пролетарское ни при чем.—Маруся одернула портупею.—Почему ты считаешь, что культура речи —частная