Сибирские огни № 06 - 1969

«Откуда она знает, как меня зовут?» — удивилась Нина. — Я не учительница. Я ликвидатор неграмотности. Взрослых буду учить, даже пожилых. — Лик-ви-еидатор,— с трудом произнесла старуха и неожиданно рассыпалась хриплым смешком,—нетто старух будешь учить? Этот внезапный смех острее, чем слезы, поразил Нину. А старуха уже опять жаловалась на судьбу: — С таким-то семейством одна дорога — по миру идтить. Самого- то лесиной задавило. Остались мал-мала меньше. Всего восемь душ. Сама-то Авдотья нетто кормилица. Хворая она, чуть чаво — под сердцем подкатывает. Извелась чисто. Уж так лихо, так лихо... Меньшой-то ишшо титьку сосал, кады Федор, сын-то мой, богу душу отдал. Царство^ ему небесное,—старуха перекрестилась на закопченную иконку, притаив­ шуюся в переднем углу. Пожевав губами, старуха добавила: —Давала нам совецкая власть, спасибо ей, помощь, да куды мы без свово коня! Нина принялась втолковывать старухе о пользе грамотности. Стару­ ха зачем-то скребла скрюченным пальцем по столешнице. Дождавшись паузы, искательно попросила: — Ты уж, ради Христа, нашего Кольту не замай. Ему, сердешно­ му, куды там до грамоты. Один он у нас кормилец-поилец. И опять Нина не нашлась, что ответить. Значит, пока она произ­ носила речь —бабка думала о своем. — Сын-то мой, Федор, Кольшин отец,—продолжала старуха,— на позициях мало-мальски грамоте поднабрался. С этой грамоты и жизни решился. — Почему? Он был партийный? — Не то штобы... А около. Все про коммуну долдонил. То ли гос­ подь его за отступничество покарал, то ли злой человек... Прости меня, господи, грешную...—старуха закрестилась на передний угол. Подошла босоногая девчонка, ткнула пальцем в часы. — Это че? —спросила она. — Часы. Часы отсчитывали секунды-дольки, они торопились. На печке поднялась возня, но скрипнула дверь, и кудлатые головы насторожились. На пороге стоял мужичок с ноготок: смышленное лицо парнишки, а одежда и сапоги — бахилы, наверное, отцовские. Парниш­ ка снял с головы шапку и с достоинством поклонился. Поставив ногу в щель между порогом и дверью, он стащил сапоги-бахилы. Вразва­ лочку подошел к Нине и подал руку дощечкой. Нина пожала негнущуюся руку, с трудом сдерживая улыбку. — Ты это... запиши-ка в школу,— мальчишеским голосом, солидно произнес мужичок. Старуха всполошилась: — Вишь ты, и энтот! Да куды же мы... — Картошки сварились? — строго спросил парнишка. И странное дело: старуха подчинилась —заковыляла к печке, схватилась за ухват и принялась им орудовать. — Ты Кольша? —спросила Нина. — Не, Кольша с мамкой на пашне. Бабы сказывали —учительша ходит по избам в школу записывает,— и скомандовал: —Пиши! Лавру- шин Кольша, и меня пиши —Лаврушин Ваньша. Нина от волнения сломала карандаш, так нажала. Пока зачинива­ ла, чувствовала на себе строгий взгляд Ваньши из-под насупленных бровей и очарованный —босоногой девчонки. Вот оно как! Она ходит по деревне, а где-то на пашне все известно, и какой-то Кольша оторвал