Сибирские огни № 06 - 1969

— Ну, ну,— растроган^ проговорил Петренко и засмеялся. По двору она не бежала, а летела. Все было, как во сне. Лет до десяти ей часто снилось, что, забравшись на крышу, она делала шаг в пространство и ложилась на воздух, как на воду, и, разгребая плавно руками этот теплый воздух, летела под облаками. ...На землю ее вернул голос Карпыча: — Ей, барышня, однако, садись, тут под гору. Нина взгромоздилась на телегу. Ноги мокрые. Стащила ботинки и засунула ноги в свернутый рулоном матрас. Мама заставила взять мат­ рас с собой. — Далеко еще до Лаврушино? —спросила Нина, повернувшись к Карпычу. — Однако, половину проехали... Глава двадцатая Лаврушино притулилось под горою, с другой стороны деревеньку обегала торопливая речка Бургояковка. Летом —сказали Нине — баба Бургояковку перейдет и подола не замочит. Но в эту пору года речка вздулась, побурела, тащила за собой лесные охвостья: сбитые непогодой сухие листья, тальниковые ветви, хвоинки. В Лаврушино всего-то одна улица, от нее растопырились к лесу и речке огородные проулки. Огороды опоясаны плетнями, дворы окольцо­ ваны жердями. Разные избы в деревне — пятистенные, добротные, сия­ ют бревенчатыми боками, их видно издалека. Больше изб — так себе, через пень колоду. Есть и совсем никудышные, они глядят на улицу из- под прохудившихся крыш оконцами —бельмами. В таких избах полным- полно сопливых ребятишек, и непременно в люльке, подвешенной к по­ толку, кричит младенец. Вся обстановка состоит из грубо сколоченного стола, некрашеных лавок вдоль стен, полатей и неизменной прялки со встрепанной кудельиэ. Переходить каждый раз дорогу, густо замешанную плюшевой грязью, не так-то просто, и Нина решила обойти сначала одну сторону улицы, а потом перебраться на другую. На краю деревни остановилась в нерешительности. На отлете изба —не изба, сараюшка —не сараюш­ ка. У двери рябина. Ух, и пылает! — Не бойся, Ниночко,— сказала она себе вслух и зашлепала по грязи. Отворив дверь, Нина очутилась в тесной избе. В нос ударила за­ стоялая вонь — в углу на мокрой соломенной подстилке— теленок. С печки свешивались кудлатые головы ребятишек, не поймешь, кто мальчик, кто девочка—все стрижены «под горшок». У окна старуха искала в голове у босоногой девчонки. Бросив свое занятие, старуха уставилась на Нину тусклым, исплаканным взглядом. Держась за спи­ ну, поднялась, вытерла ладонью единственную в избе табуретку. — Садись, барышня,— сказала старуха,— гостьей будешь. Потче­ вать, вишь, нечем. — Спасибо, что вы! — смешалась Нина, украдкой оглядываясь. Старуха словно прочитала Нинины мысли. — В бедности живем-тужим. Хуже и не бывает,— старуха привыч­ но заплакала, по изжеванным морщинами щекам-впадинам покатились мелкие слезинки. Без всякого перехода спросила: —Чаво, Миколавна, нашинских ребятишек приехала грамоте учить?