Сибирские огни № 06 - 1969

политкаторжан, ссыльнопереселенцам; лицам рядового и нач. соста­ ва...» Нет, ни к одной этой категории Нина не подходила и все-таки, воп­ реки здравому смыслу, надеялась... ...Сейчас, когда все уже было позади, глядя на темный от пота круп Пегашки, Нина подумала: хорошо, что у нее хватило тогда ума не ска­ зать о «несправедливости» Петренко. Все правильно. — Мы далеко отъехали? — спросила Нина, чтобы как-то завязать разговор. — Однако три версты будя,— Карпыч длинно плюнул, подстегнул лошадь: — Н-н-ноооо! Язви тя в душу! — Скажите, а у вас в деревне много неграмотных? — Чаво? Неграмотных-то? А, почитай, все. — Это ужасно. Неграмотному человеку тяжело жить! — Известное дело — неграмотный человек темный,— согласился Карпыч. Нина обрадовалась его поддержке. Зря ее пугали, что она не най­ дет общего языка с мужиками. (Особенно’на это напирала тетя Дунеч- ка, а Африкан ей поддакивал). Нина почти восторженно изрекла: — Вы это хорошо сказали — темный! Мужик глянул на нее с ухмылкой, поскреб бороду. — Только, барышня, я так полагаю — без грамоты ишшо можно дюжить, а вот без хлебушка человеку хана. «Странно, при чем тут хлеб?» — Но у вас в деревне есть хлеб. В этом году урожай.— Вот когда пригодилось, что на курсах, так же, как и в школе при Якобсоне, их заставляли проводить политинформацию. — Есть-то есть, да не про нашу честь,— Карпыч вытащил кисет и принялся сворачивать козью ножку. «Это он о сдаче хлеба государству»—догадалась Нина, радуясь своей политической подкованности. — Государству надо помогать,— сказала она, уловив в своем го­ лосе нотки председателя Рика, проводившего с курсантами беседу. — Оно, конешно, надыть. Куды денесся.— Карпыч, свернув козью ножку, прикурил. Из его бороды, как бы продолжая ее, повалил дым.— Облагать надыть по-божески, а то своим дружкам потрафляют. — Каким дружкам? —Напрасно ждала ответа. Карпыч молча докурил цигарку и снова задремал. «Не умею я проводить индивидуальные беседы»,—с грустью поду­ мала Нина. Прошлое, как едкий самосад Карпыча, снова надвинулось на нее... Три месяца, день за днем одно и то же — неопределенность, неве­ рие, надежда и разочарование. Ежедневные ожидания и ежедневные крушения. Отправлялась на Биржу труда чуть свет. Все еще дома спа­ ли. В квартире полумрак. Пила торопливо в кухне холодный чай. Ни­ когда не удавалось прийти первой на Биржу. Но попробуй-ка захватить первую очередь, в газете Г{ина прочитала: «На Бирже Труда состоит на учете 3235 безработных, в том числе — 2119 женщин, подростков — 206 человек». Биржа помещалась в унылом, ветхом доме, расположенном в глу­ бине двора. В семь утра во дворе выстраивалась длинная очередь, и на­ чиналась проверка по списку... Лохматый высокий человек в очках и рваных башмаках на босу ногу хорошо поставленным баритоном выкри­ кивал фамилии безработных. Он каждому приклеивал прозвище. — Двадцать первая! Ах, это наш колобок,— обращался он к про* стоватой женщине, как бы собранной из шариков.