Сибирские огни № 06 - 1969

— Что за самосуд?! А ну, убери руки! — приказал Петренко. Нина никогда не слыхала у него такого грозного, командирского голоса. — Кому така холера нужна,— буркнул парень и как-то незаметно исчез. Толпа поспешно отступила. Отойдя на приличное расстояние, просто­ волосая растрепанная тетка выкрикнула: — Пораспущали беспризорников. Оды-ды1 придумали. Деньги со­ бирают, а они обворовывают порядошных граждан. Остались две-три любопытствующих старушонки, вездесущие маль­ чишки и толстяк в старомодной шубе и каракулевой шапке пирожком. Оборвыш нацелился удрать, но толстяк, с удивительной для его толщины ловкостью, схватил мальчишку за шиворот. — Он вытащил у меня кошелек и не сознается, паршивец,— обра­ щаясь к Петренко, возбужденно пояснил толстяк. — Не брал я ихнего кошелька,— загнусавил оборвыш.— Нужон мне ихний кошелек. Пустите, дяденька. — Отпустите его,— снова приказал Петренко. — Что вы! Он удерет! — возмутился толстяк, но, глянув на Петрен­ ко, отпустил оборвыша. Нина решила: сейчас мальчишка удерет. И правда — он пригнулся, как для прыжка. Петренко не схватил его,— нет! — а просто положил мальчишке на плечо руку и что-то тихо произнес. Оборвыш зашмыгал носом. — Ну, побыстрее,— сердито проговорил Иван Михайлович. Оборвыш запустил руку в лохмотья, выудил из них кошелек и со злостью швырнул его на снег. — Подай!— скомандовал Петренко. Оборвыш, стрельнув в толстяка колючими глазами, выхватил у него из-под носа кошелек и подал его Петренко. — Сосчитайте, все ли там? — Иван Михайлович вручил кошелек толстяку. — Больше ничего нет? — спросил Петренко. —• Есть утирка,—оборвыш вытащил носовой платок. — А еще? Все равно узнаю,— пригрозил Петренко. Оборвыш нехотя полез в лохмотья и извлек золотой медальон, за­ ставив дружно ахнуть старушонок (они так и не уходили, а, пораскрывав рты, следили за «шпектаклем», как прошамкала одна из них). У толстя­ ка чуть из орбит не вылезли глаза. — Представьте, я даже не заметил, как этот сукин сын... Ах, госпо­ ди!— разахался толстяк и, схватив медальон, куда-то заспешил. Представление кончалось. Обсуждая события, засеменили к своим дворам старушонки; подхватив санки, умчались мальчишки. К удивлению Нины, оборвыш, как знакомому, сказал Петренко: — Гражданин начальник, отпустите, ей-богу, в последний раз. — Врешь ты все,— скорее с грустью, чем сердито, произнес Петрен­ ко,—ты же давал мне слово и нарушил. Теперь Нина хорошо рассмотрела лицо мальчишки. Он совсем не такой маленький, каким показался ей вначале. Лицо у него желтое, и вот что непонятно—даже в морщинах. Мальчишка-старичок! — Я разве сам по себе,— заныл оборвыш. — Слушай, Кешка, ты не крути,— строго сказал Петренко,— ты что: опять сбежал из Дома беспризорника? 1 Добровольное общество «Друг детей».