Сибирские огни № 06 - 1969

— Докажу. Во-первых, любишь упадочные стишки... — Какие стишки? — А Есенин? «...Под низким траурным забором лежать придется так же мне...» Что, скажешь, не переписывала стишков? В общем, про всякую чертовщину... — А, ты подглядывала,— не скрывая брезгливости, произнесла Нина. Упрек не подействовал на Киру. — Ты сама их везде разбрасываешь,— в ее тоне ни на капельку не убавилось самоуверенности. — Ну и что ж, что разбрасываю. Ты письма свои тоже разбрасы­ ваешь, но ведь я их не читаю. Ладно, что же еще, кроме Есенина? Что, во-вторых? — Ты всегда всех высмеиваешь. У тебя презрительное отношение к простым людям. — Это к кому же? — Скажешь, ты не высмеиваешь Королькова? — Но разве ты не понимаешь, какой он?! Подлиза. Каждого под­ сидеть хочет. Вечно во все длинный нос сует... — Вот видишь! Видишь, как ты свысока оцениваешь товарища?! Неизвестно, чем закойчился бы этот разговор, если бы не пришли Натка с Юлей. Подружки потащили Киру в столовую разучивать новую песню. Нина поспешно улеглась в постель, накрылась одеялом с головой. «От себя говорит Кира? Или все в ячейке считают ее такой? Презри­ тельное отношение! Тоже придумала. Что сказать Шаркову? Ну, сказа­ ла бы, что я плохая общественница. Справедливо? Справедливо.^ Хотя, когда мне в школе оставаться? Ей-то что — придет домой, а я ей обед приготовила. Жаль, что я про это не сказала. Нет, некрасиво обедом попрекать... Пойти и рассказать бабушке? Бабушке теперь не до них. У Коли сынишка, и Коля к ним не приходит. Говорит, что некогда. А еще и потому не приходит, что не любит он Африкана...» Вошла Натка, окликнула Нину, но она притворилась спящей. К Нининому удивлению, Кира утром заговорила с ней, как ни в чем не бывало. Нина отвечала сдержанно, обида еще саднила. По дороге в школу Кира участливо сказала: — Еслц ты перевоспитаешься, мы тебя примем в комсомол. Но уч­ ти— с твоим социальным происхождением это не так-то просто. Нина прибавила шагу. Кира что-то говорила. Нина не вслушива­ лась в ее слова. — Может, ты обиделась...— ухватила за рукав Кира. Нина просто физически не могла слышать ее низкий голос, уверен­ но печатавший слова, и она побежала от этого голоса. Кира что-то кричала ей вслед, но ветер относил слова в сторону. В школе все перемены просидела в классе, уткнувшись в книгу. Раньше всех удрала из школы. Никого не хотела видеть. Но Шарков каким-то образом разгадал ее маневр, он догнал ее за углом. Молча пошел рядом. Улицы тонули в сугробах. На крышах одноэтажных домишек снег горбом навис над окнами. На воротах и заборах белая волнистая кай­ ма. Забило снегом и ветви деревьев. Все белым-бело, даже больно гла­ зам. Желтое солнце в синем небе — холодное и далекое. — Говорила с Антохиной? — спросил Шарков. — Она сказала, чю мне надо перевоспитываться,— нехотя ответи­ ла Нина.