Сибирские огни № 06 - 1969

что она нарочно улыбается, а она ничего не могла поделать со своими губами. ...Обрывая воспоминания, а заодно и детскую дружбу, Мика, тем нарочито-разухабистым тоном, которым он почему-то считал нужным разговаривать с девчонками, сказал: — Наши Джульетты, наверное, обожрали всю кондитерскую.— Он > ' взял полено и принялся с ожесточением сдирать с него кору.— Я влюб­ лен в одну барышню,— сказал он с отчаянием.—Она старше меня на три года. В общем, барышня Нине стало безотчетно грустно от его признания. «А мне какое де­ ло!» — чуть не вырвалось у нее. Мика с яростью, словно срывая злость на полене, затолкал его в камин. Пламя выбросило вихрастые искры. — Она пустая, ветреная,— сказал Мика и, мельком глянув на Ни­ ну, закричал:— Ну, что уставилась! — Если ты будешь орать, я уйду,—сказала она. — Не сердись, я не на тебя ору, а на себя.—Он сел на корточки так, чтобы Нина не видела его лица.— У моей барышни есть ухажер. Чистопородный нэпман. Лаковые ботинки, галстук бабочкой. Водку хлещет, как ломовой извозчик,—мы были с ним вместе у моего товари­ ща на именинах. Привез ее на лихаче. — А она? — Что она? Нине хотелось узнать, влюблена ли «пустая, ветреная» в Мику, но разве можно лезть в душу? И вместо этого спросила: — А она красивая? — При чем тут красота? Помолчав, он тихо, без злости и ломанья, сказал: — Если она мне велит утопиться — утоплюсь. — Как ты только можешь говорить такое?! —Нина еле-еле удер­ жалась, чтобы не погладить его вихрастую голову. И хорошо, что удер­ жалась. Снизу вверх заглянув ей в лицо, он неестественно захохотал во все горло. Встал. Потянулся и дурашливым тоном небрежно сказал: — Я тебе наврал с три короба, а ты и уши развесила.—И ушел посвистывая. В черных оконных стеклах отражалось зыбкое пламя. От тепла хо­ телось спать, но почему-то было ужасно тоскливо. С чего собственно? Подумаешь, давным-давно один мальчик был в нее влюблен? «Люблю тебя, как смерть косу». Смешно. Очень смешно. А теперь мальчик лю­ бит (по-настоящему любит) «ветреную, пустую». Только одна она, Ни­ на, ни в кого не влюблена. Пусть. И ее никто не любит. Пусть. Можно прожить и без любви. Она будет учительницей. Всю себя посвятит детям. Пригревшись, незаметно заснула. Разбудила ее Мара. — Лежит в моей комнате и плачет,— сообщила она.—Я ей все рассказала. По дороге Варя немного отвлеклась. А сейчас, как увидела твою шубу на вешалке, так и заревела. Со свойственной ей бурной энергией Мара развернулась — на­ крыла стол в кабинете... Пыхтел самовар. Подруги принялись за пи­ рожные. Сытые, распаренные от горячего чая, уселись к камину. Щелкали кедровые орешки, они всегда были, в изобилии в доме лесничего, и бро­ сали скорлупки в огонь. Неожиданно Варя запела: «Ты сидишь у камина-а-ааа»...