Сибирские огни № 06 - 1969

и тему: «Человек проникает во Вселен­ ную». А разве не связана эта тема неизбежно с темой полета самой мысли, жадных, не­ остановимых исканий человеческого ра­ зума? Рисуя в воображении читателя захваты­ вающие дух, безмерно грандиозные косми­ ческие «пейзажи», а иногда, кроме того, изображая ощущения человека, мчащегося в неоглядных звездных просторах, такие произведения, конечно же, активизировали раздумья читателей (в том числе, смею ду­ мать, и ученых или будущих ученых!), рож­ дали у одних надежду — «а что если... ког­ да-нибудь сбудется?!», а у других — стрем­ ление: «надо, чтобы сбылось!». II Сделав своеобразным «астронавтом» сы­ на Адама и Евы,— п е р в ы х,— по библей­ ской легенде людей на Земле,— распахнув перед ним, хотя бы и с помощью фантасти­ ческого Люцифера, нечто для него еще не­ постижимое, пронзающее его йзумлением и восторгом («есть миры громадней, чем мир земной... созданья выше, чем человек...»), Байрон заставил своего героя бестрепетно воскликнуть: ...— Я б гордился Своим умом, постигнувшим все это! Интересно, много ли претензий вызовет такое отношение к уму (и масштабам стоя­ щих перед ним задач!) у сегодняшних «ин­ теллектуалов»?.. ...Недавно (в конце прошлого и начале этого года) в* «Литературной газете» про­ шла очередная дискуссия на эту тему, на­ чавшаяся статьей «Об интеллектуализме, мещаьстве и чувстве времени» (№ 43, 1968 г.). Автор этой статьи В. Ковский, в общем-то, правильно утверждает: «Интеллектуальные возможности совре­ менной личности непрерывно растут». Но отсюда он делает вывод, что этой личности более всего по вкусу такие произ­ ведения, где «предметом художественной персонификации становятся непосредственно сами идеи, «мыслительный мир» автора и персонажей». Вряд ли такие искусственные «творения», в которых «мыслительный мир» человека изображен как бы в вакууме — вне связи с конкретным характером, вне полноты и сложности самой личности — могут стать явлением полнокровного искусства. Разве что в фантастическом романе может суще­ ствовать, так сказать, самостоятельно, ав­ тономно функционирующий мозг! В. Ковскому во многом справедливо воз­ ражали М. Лобанов, Ф. Чапчахов, В. Бу­ шин, Д. Стариков. Очень импонирует мне в заключающей дискуссию статье Ларисы Крячко «Соблаз­ ны «техницизма» и духовность» («Литера­ турная газета» № 4, 1969 г.) требование ав­ тора не забывать о нравственных устоях человека, о сохранении духовности в усло­ виях наступления «техницизма». А вот когда Л. Крячко сама объясняет существо вопроса, у нее тоже далеко не все звучит убедительно. Она пишет: «Дело в том, что социализм накрепко объединил науку, искусство и власть, и просвещение становится объектом подлин­ ного радения государства». Это, конечно, верно! Но читаем дальше) «Рост образованности (в советской стра­ не.— Б. Р.) и выдвинул понятие «интеллек­ туализм» в качестве своеобразного детища времени...» Значит, «интеллектуализм» — явление, свойственное лишь нашему строю и лишь искусству социалистического реализма? А что же все-таки представляет собой это «де­ тище» конкретно? Критик объясняет: «Сущность современного понимания «ин­ теллектуализма» в том, что размышление, анализирующее время в форме понятий, пронизывает есю художественную ткань. Понятие срастается с образом, обогащая его...» Здесь Л. Крячко ссылается на В. Дне- прова, добавляя, что он глубоко исследовал эту проблему, и приводит цитату из его книги «Черты романа XX века». Позвольте, но ведь объектом исследова­ ния В. Днепрова является западная, а- не советская литература! И он заявляет, что главная особенность интеллектуального ро­ мана, смело и последовательно выраженная в творчестве Томаса Манна, «составляет одну из глубоко обоснованных тенденций современного к р и т и ч е с к о г о р е а л и з ­ ма » . (Подчеркнуто мною.— Б. Р.). Стоило ли Л. Крячко именно в данном случае брать в союзники В. Днепрова, если он не подтверждает, а, скорее, опровергает ее исходный тезис? Часто, очень часто между людьми, пред­ лагающими определение этого «детища вре­ мени», возникает досадная «некоммуника­ бельность»! Думаю, прав Д. Стариков, заявивший в ходе дискуссии, что понятие «интеллекту­ ализм», которым сейчас пытаются подменить даже «интеллигентность», вносит только пу­ таницу. Что же касается самой этой книги В. Днепрова, то она во многом интересна. Это — фундаментальное исследование но­ вой литературы и искусства Запада, осно­ ванное на изучении и осмыслении многих фактов ее развития. В разных разделах этой книги можно встретить тонкие наблюдения. При этом автор дает широкую картину литературного процесса, а значит неизбеж­ но обращается и к таким явлениям, как «искусство» абсурдизма, демонстративно отказывающееся ох. признания хоть малей­ шей разумности происходящего. Философская и эстетическая программа подобного искусства — «чем меньше жизнь наполнена смыслом — тем лучше» и нет.