Сибирские огни № 06 - 1969

вывел из окна кабинета Константина Бори­ совича, старик спешил погреть у печурки озябшие руки. Он без стука (зачем отвле,- кать?) входил в кабинет, здоровался шут­ кой: — Стынут мозги, Борисович? То-то я гляжу, бумаги дымят. Оно и верно: какие не самые важные —гможно сжечь. А какие не самые важные? Вон те пап­ ки с материалами о первых опытах по теории мостовых измерений? Ни. за что! Зачем же тогда он, Карандеев, проводил эти опыты, зачем отогревал «мозги», сжигая сначала «всякий хлам», потом вторые экземпляры своих собственных книг, а за­ тем и первые (сохранятся же они в какой- нибудь библиотеке!) Нет, только не эти папки. Впрочем, причем сами папки? Разве нельзя сохранить материалы без папок? В печку картонки, в «буржуйку»! Константин Борисович сгребает со сто­ ла, в котором уже нет ящиков, и листы с расчетами, и сложенные гармошкой ленты с показаниями приборов-самописцев. Опыты и расчеты, в конце концов, можно повто­ рить. Важна идея. Федотов останавливает ученого. Что от них, от бумаг, толку в печурке? Один пых. Кстати, и он, Федотов, пришел не с пусты­ ми руками: из штукатурки разбомбленного неподалеку дома ему удалось выколотить охапку дранок... Маленький эпизод из трудной блокадной, поры не имеет, казалось бы, прямого отно- 4 шения к автоматизации измерений. Впро­ чем, не так-то просто определить, от како­ го события следует начать отсчет истории нового научного направления. Не исключено, что исследования, проведенные Карандеевым в осажденном Ленинграде, подтолкнули но­ вую идею Но возможно и другое: идея воз­ никла значительно раньше. ...Студент Ленинградского политехниче­ ского института Константин Карандеев не собирался посвятить свою жизнь измерени­ ям. Нет, на лабораторных занятиях они, скорее донимали его: нужно определять вес тел на аналитических весах, без конца исчисляя ошибки, вводя поправки, нужно устанавливать амплитуды волн, вводя сложнейшие уточнения, нужно... Эх, автоматизировать бы все это, пору­ чить отсчеты толковым приборам! Сколько времени тогда можно сэкономить и для книг и для развлечений. Студент отгонял эту мысль: казалось, будь она осуществимой, уже давно бы кто-нибудь додумался ее использовав. Ви­ димо, мерить, ошибаться, измерять снова и снова— таков тяжкий крест любого иссле­ дователя. От него не отказывался и сам Менделеев. Но чем настойчивее Карандеев гнал от себя мысль об автоматизации измерений, тем настойчивее становилась сама эта мысль. Она сопутствовала лабораторным опытам -в студенческие годы, она «увяза­ лась» за Карандеевым в первую советскую лабораторию телемеханики, где начал ра­ ботать молодой физик. Его привлекала эта новая механика — телемеханика, но увлек­ ла и новая «метрия» — телеметрия. Прав­ да, тогда она еще так не называлась, На­ звание пришло позже, после того, как Ка­ рандеевым, его учениками и коллегами было, основано само новое направление. Отец Константина Борисовича откровен­ но посмеивался над его пристрастием к ме­ рам: «Наука, говоришь? Тогда купеческая эта наука. Ловко измерять— торгашеское дело. Для науки мера — всего необходи­ мость. Ты новое придумай. Новое!» С последним Константин Борисович со­ глашался, Только чудилось ему новое уже в самих измерениях. Опыты и расчеты, вы­ полненные в самую трудную ленинградскую зиму, подтвердились затем в Москве. Там Карандеев занял ту же должность заме­ стителя директора института по Научной работе. Но в названии института значились не только меры, но и измерительные при­ боры. В них-то и требовалось сказать новое слово. В конце войны Константин Борисович был направлен во Львов. Руководил науч­ ной работой в политехническом институте, создал крупную проблемную лабораторию, возглавил отдел автоматики в Украинской Академии наук. Идеи ученого нашли во­ площение во многих новых приборах, без которых невозможным было бы развитие важных научных направлений. На новых идеях выросло много молодых искателей. Так, может быть, действительно, поехать Михаилу Петровичу во Львов к Каран- дееву? Карандеев сам приехал в Новосибирск. Ему предложили создать и возглавить но­ вый институт в Сибири. Константин Бори­ сович смог принять предложение: плечом к плечу с ним стояли его ученики и сорат­ ники. Пятьдесят из них последовало в Но­ восибирск, в Академгородок. Цапенко посчитал себя счастливчиком. Но, кажется, рано. Вместо того, чтобы по­ лучить себе в лаборатории научного шефа, он сам получил под опеку тридцать каран- деевских молодцов. Институт создавался. Он не имел еще ни экспериментальной ба­ зы, ни просто крыши над головой. Научные сотрудники старались найти прибежище в заводских лабораториях, в отраслевых ин­ ститутах. Тридцать пришли к Цапенко. Можно сказать, правда, что потом они и увели Михаила Петровича вместе с собой в новый институт. Институт получил название — автомати­ ки и электрометрии. Впервые эти слова встали рядом, определив тему поиска. Боль­ ше того, из начала первого слова и конца второго образовалось новое — автометрия. Им обозначили новое научное направление. Появился единственный в своем роде жур­ нал — «Автометрия». Его тираж расходил­ ся из Новосибирска во многде советские и зарубежные научные центры. Автометрия получила признание. Но на первых порах не обошлось без курьезов.