Сибирские огни № 06 - 1969

зеленой, искристой и легкой. Солнечный луч перебирал стволы сосен, обволакивая их в красное. Не знаешь, чем и любоваться: высоким лесистым берегом или его отражением—точно сказочное царство в реке. Ужасно, что ничего этого Виктор уже не увидит. Сегодня, еще дома, она впервые вспомнила его прежним, здоровым. ...Мама с Наткой после торжественного обеда в честь Нининого отъезда пошли провожать бабушку. Оставшись одна, Нина без помех могла проститься с прошлым. Забралась, поджав под себя ноги, в за­ ветное кресло. Какая она ТОГДА была счастливая... Они о чем-то еще спорили. Да, об Есенине. Пробили часы. И им расхотелось спорить и, вообще, говорить. Он сел рядом, на подлокотник кресла. Он поцеловал ее в голову, потом одной рукой обнял за шею, другой приподнял ее лицо и сказал: «Нина». Вскочил. Взъерошил волосы. Подошел, опустил­ ся на колени, взял ее руки в свои, пристально глядя ей в лицо, словно силясь что-то прочесть в ее взгляде, с каким-то удивлением сказал: «Не знаю, как это я мог без тебя жить». — А я вот живу,— вслух проговорила Нина. Еще не до конца понимая, она чувствовала, что-то в ней измени­ лось, наступил какой-то перелом. Возможно, это ощущение родилось из сознания того что она теперь посвятит себя, пусть не такому важно­ му делу, как его, но все-таки это ЕГО дело. А помог ей расстаться с канцелярией —Петренко. Его письмо. «Пропиши, Ниночко, как живешь?» —спрашивал он. Нет, он ни в чем ее не упрекал, только интересовался, не уехала ли она снова в деревню. (Значит, верил он в нее!). Обещал помочь, если самой ей не удалось устроиться на работу. Даже письмо к какому-то другу своему прислал. Вот тогда-то она и решила —оставить это письмо про запас, а попро­ бовать самой. ...В окрнаробразе потребовали справку с работы. Стриженая, с желтым, болезненным лицом, женщина цедила слова, не вынимая па­ пиросы изо рта. — Это о тебе мне говорил товарищ Степанчиков, что ты не про­ явила политического чутья? «Успел нажаловаться». — Он врет! * — Так кому же мне верить? Человеку, которого давно знаю, или тебе? —устало и равнодушно произнесла женщина... Почему Нина пошла в редакцию? Потому, что Виктор когда-то сказал: «Надо бороться». Пошла да и все. И умно сделала. Кажется, первый раз в жизни умно. Главное — сама додумалась. Строгий молодой человек, повстречавшийся ей в коридоре редак­ ции, спросил: — Вам кого, товарищ? —И, не дослушав ее путаного объяснения, сказал:—Тогда в эту дверь,—и ткнул пальцем в обитую клеенкой дверь. — Входите! — откликнулись на ее стук за дверью. «Это, наверное, и есть самый главный редактор»,—подумала Нина. Самый главный оказался худеньким, похожим на мальчишку, очкари­ ком. И одет он не солидно: в черной сатиновой косоворотке, верхние пуговицы расстегнуты. * — Входи, входи, не робей,—подбодрил он Нину неожиданно гус­ тым и приятным баском.—Садись и выкладывай, что у тебя. До сих пор совестно вспомнить, о чем только она не «выкладыва*