Сибирские огни № 06 - 1969

пошла на свою половину, села у окна, подперев щеку ладонью. Что-то в поникшей, унылой фигуре Леонтихи кольнуло Нину. Что ей известно про эту одинокую старуху? Привыкла к ней, как привыкают к необхо­ димым предметам. Например, к печке. Все же в ней, в Ниночке Камы­ шиной, есть этакое пренебрежение к людям. Ну чего, спрашивается, оттолкнула старуху. Ведь Леонтиха от души пригласила ее к себе. Ведь старуха могла уйти в церковь. Знаете,— смущенно проговорила Нина, выйдя на половину Ле­ онтихи,— а я, пожалуй, с удовольствием выпила бы чаю. Вы, кажется, в него какую-то травку кладете для запаха? А как же, кладу, кладу, миленькая,—обрадовалась Леонтиха. Она постелила на стол вместо скатерти исстиранное до ветхости полотенце, поставила глиняную миску пирогов с калиной, меду в вазоч­ ке из синего стекла, с отбитым краем, каральки выложила прямо на по­ лотенце. Суетясь у самовара, она сказала: —Медку-то мне Ульяна, она еще вас в город возила, принесла. Добреющей души женщина, меня она, можно сказать, от смерти вызволила. — Ульяна вам родня? — спросила Нина. — Какая там родня! — Нашему огороду двоюродный плетень. Но всех мер женщина. Блюдечков-то, извиняйте, у меня нету.— Леонтиха подала Нине чай в граненом стакане, себе налила в глиняную кружку. — Мария Леонтьевна,—сказала Нина, отпивая горячий, с запахом смородины чай,— а дети у вас были? — А как же, и мужик был, и дети были, и молодая была,— вздох­ нула Леонтиха. Сверчок за печкой тупой пилкой распиливал тоскливую тишину. — Так вот и живу,— медленно заговорила Леонтиха,— идут-бегут года своим чередом. Вода землю размывает, а времечко — горе. В празд­ ник трудно. Людям праздник не охота печалить, а с души просится ска­ зать. Спасибо, что слушаешь. — Ну, что вы,— сконфуженно пробормотала Нина. — Ты пей, пей, без стеснениев, откушай пирожка с калиной. Кали­ на, она пользительная. А мужика моего, Нина Николаевна, беляки в гражданскую шашками порубали. А детки, я боле все сынов носила... три сына в германскую голову сложили, два — в гражданскую, ну,, а остальные-то;., все в одночасье померли, что ни день — домовину го­ товь. Шесть душ тиф покосил. Всего-то у меня одиннадцать душ бы­ ло... Вот и расстроила я тебя... За окном проскрипел снег. — Никак к нам идут! — всполошилась Леонтиха.— Ты слезы-то утри краем рушника. Нехорошо, коль увидят, еще подумают, что из-за них... А... мимо... Ну, да я говорила, не придут сегодня. Ну-кось, я тебе горяченького налыр. Как, значит, все это случилось, я сама не своя стала — руки и ноги у меня поотнимались, глаз-то у меня с той поры не­ движимый. Пропала бы я, кабы не Ульяна. Взяла она меня' к себе. Ле­ жала, почитай, все лето на вольном воздухе, она с ложки меня корми­ ла. А на ночь возьмет на руки, как малоко ребенка, и на сеновал зата­ щит, чтобы и спала на вольном воздухе. Отошла. Мы, бабы, отходчи­ вые... Ты кушай, кушай... Сильно ты худая, как тростинка... Ты думаешь, с чего наши девки, как сытые телки, а с того, что едят все, что ни попало. Хошь, я тебе калины попарю — она бо-ольшую силу человеку дает. «Как хорошо, что я пришла к ней»,— подумала Нина. — Спасибо вам за чай,— и помолчав, добавил^: —И за все. Прав­ да, попарьте мне калины, я себя неважно чувствую.. Я вам буду очень благодарна.