Сибирские огни № 05 - 1969

ми ножками. Особенно сестер поразил китайский фонарь —стекла в нем причудливо разрисованы, с фонаря свешиваются красные кисти, от это­ го великолепия по потолку бродят фантастические тени. Но все —чу­ жое, такое же чужое, как Африкан, с его безапелляционным тоном, гром­ ким хохотком, скрипучими сапогами и бесчисленными изжеванными окурками. Детская превратилась в спальню мамы и Африкана, а сестры посе­ лились в бывшей бабушкиной комнате. Почему раньше Нина не замеча­ ла, какая это сумрачная комната: два окна упирались в высокий, по­ росший мохом забор, под окнами торчала пожарная лестница. Всю зиму громоздились до половины окон покрытые копотью сугробы. Натка воз­ мущалась: «Это он нас выпер из детской». Нина была даже рада — по крайней мере, просыпаясь, не видишь вместо Катиной кровати — пу­ стоты. В суматохе, когда перетаскивали вещи, сестры сняли иконы и вы­ тащили их в кладовку. Самое удивительное, что мама этого даже не за­ метила. Пришли на торжественный обед бабушка и Коля. — У вас теперь шикардос на длинной палке! —сказал Коля. — У нас и раньше неплохо было,— преувеличенно громко сказала Нина. Бабушка многозначительно посмотрела на нее. — Покажи, как вы с Натой устроились.— И она пошла за Ниной. Конечно, бабушка заметила, что они сняли иконы, но ничего не сказала. — Лампочку бы надо пониже опустить.— Бабушка села к их об­ шарпанному столу, немного помолчала, а потом проговорила: — Я тебя попрошу—ты ведь старше,— будь сдержаннее. Если и ты станешь дер­ зить Африкану Павловичу, ты же знаешь Натку, она тогда закусит уди­ ла...— Бабушка выразительно покачала головой.—Ты всегда помни о матери. Бабушка еще долго говорила. Нина слушала невнимательно, думая о том, что ведь нельзя же к чужому человеку относиться так же, как к близкому Положим, любила же она Петренко больше отца родного. Но он был добрый. — По-моему, Африкан Павлович злой,— сказала она, хотя за се­ кунду до этого не хотела ничего говорить. — С чего ты взяла! — рассердилась бабушка. Нине вдруг показалось, что бабушка потому и рассердилась, что она в точку попала. Наутро Африкан вышел из маминой комнаты неряшливо одетый: шлепанцы на босую ногу, в нижней сорочке с подтяжками. Нина чуть не задохнулась от стыда и злости. Натка не разделила ее негодования — «подумаешь, он же у себя дома!» Но если не считать этого эпизода, все шло своим чередом. Нина старалась почаще исчезать из дому. Похоже, что Африкану это не очень нравилось. Однажды, когда она поздно пришла из школы, спросил: — Почему ты так задержалась? -— У нас был литературный кружок,— Нина постаралась ответить как можно независимее. Мара убеждала: «Важно с первых дней уметь себя поставить». Его прорвало:- —- А кто будет посуду мыть и юбед на завтра готовить?! Мать при­ дет со службы и еще должна в кухне хлестаться! Что важнее: общест­ венные нагрузки или здоровье матери?