Сибирские огни № 05 - 1969

оставила у них. Ночью сквозь сон Нина слышала неясные шорохи, шепот. Просыпаясь, видела слабую полоску света под дверью детской. ...Кто-то осторожно теребил ее за плечо. Бабушка, в съехавшем на затылок чепчике, что-то шептала. Варя одетая сидела на Наткиной кровати, прижав носовой платок к лицу. Бабушка тихо, с отрешенным спокойствием, сказала: — Вставай, Ниночка, Катюша умирает. Бабушка говорила страшное: нельзя кричать —это может затя­ нуть агонию, и тогда Катюша долго еще будет мучиться. Бабушка про­ шла в детскую, открыв настежь двери. В детской какой-то странный клекот. Мама потерянно повторяла одну и ту же фразу: — Сейчас пройдет, сейчас пройдет... Нина прислонилась к косяку. Бабушка и мама, склонившись над кроватью, заслонили Катю. У иконы желтым светом мигала лампада, на комоде в высоком бронзовом подсвечнике оплывала толстая свеча. «На­ верное, лампаду зажгли потому, что Катя умирает»,—догадалась Ни­ на и мысленно себя попрекнула: как в такую минуту она может думать о постороннем. Теперь Нина увидела лицо Кати, и- даже не лицо, а одни глаза—• круглые, с расширенными зрачками, они смотрели на нее. И вдруг Ни­ на поняла — Катя ее не видит. И это было ужасно. С черных потре­ скавшихся Катиных губ срывались несвязные обрывки слов... Катя забилась в руках мамы, потом притихла и почти явственно прошептала: — ...дними меня. Мама приподняла ее с помощью бабушки, посадила в подушки. Ка­ тина голова запрокинулась, словно тонкая шея не в силах была под­ держивать ее. Катя затихла. Совсем. Все, что потом Нина делала, ей казалось, делает кто-то другой, и этот, другой,— черствая, эгоистичная девчонка, у которой никогда сердце не разорвется от жалости к Кате и от горя, которая способна, как это ни странно, пить и есть, когда в столовой в переднем углу сто­ ит гроб, а в нем — Катя — чужая, застывшая. И эта черствая девчонка даже заметила, что на похороны пришли чуть ли не все ребята из Ка­ тиной группы, что все плачут и жалеют Катю. Кто-то громко сказал: — Сегодня день рожденья Кати.— Оказывается, это она, Нина, сказала. Незнакомая тетка (зачем она пришла? Но как будто так полагает­ ся) спросила: — Сколько годочков покойнице? Нину покоробило слово «покойнице», и она промолчала. За нее от­ ветила Варя: — Сегодня восемнадцать исполнилось. Тетка в голос запричитала. Коля поспешно выпроводил ее. Потом Нина шла за катафалком, ведя под руку маму. Удивительно: снег падал на очень черные брови Кати, на щеки и не таял. Прислушиваясь в церкви к заупокойному бормотанью дьячка, Ни­ на вдруг поняла, что они в любимой Катиной Ярлыковской церкви. «Любимая церковь!» И с неожиданной остротой вспомнила всенощную в соборе и Катину радость, что за нее помолились, и свое благостно­ умиротворенное настроение за день перед смертью Кати. Молилась!