Сибирские огни № 05 - 1969

Нина вспомнила: на днях Корольков чуть ли не каждому из их группы с таинственным видом сообщал, что «доподлинно известно — Боголюбов из поповской семьи». Прежде чем заговорить, Платон протер очки: — Я верю в разум. И не верю в сверхъестественное. Еще с гимна­ зических лет миф о сотворении мира меня отнюдь не умилял. Религия — это один из видов духовного гнета. Так сказал Ленин. «Ах, жаль,—подумала Нина,—что Катя не слышит». — Платон Григорьевич,—не унимался Корольков,—судя по вашей, фамилии... — Вас во искушение вводит моя фамилия? —Платон поверх очков внимательно взглянул на Королькова. — Такие фамилии: Боголюбов, Протопопов, Архангельский, —за­ дирался Корольков — Если так рассуждать,—перебил Королькова Давыдов,—ты должен быть поюмком королей. Но что-то не похоже. — В общем, сведения собраны точные,—Платон на Королькова не смотрел, говорил Шаркову и Давыдову: —Мой дед, поп-расстрига, был сослан на вечное поселение в Сибирь... Надеюсь, из-за этого уроки сегодня не отменяются? Попрошу разойтись по классам. — Вот человек! —восторженно произнес Яворский. Вечером Нина рассказала Кате о споре у плаката. Катя, пожав плечами, сказала, что у нее много заданий и ей не до споров. Нина записала в своем дневнике: «Отныне я верю только в разум и не намерена менять своих убеждений. Наоборот, должна их отстаи­ вать». Однажды бабушка, особенно сурово и требовательно глядя на Нину, сказала сестрам: — Пора в церковь сходить. Рождественский пост. Говеть я вас не принуждаю. Это зависит от духовной потребности... Нина не посмела ослушаться бабушки —пошла в церковь. Впрочем,, она пошла не молиться, а так, посмотреть. Натка с полдороги удрала к подружкам. Порошил снежок. Все белое, узорчатое. По накатанным тропинкам вдоль тротуаров, размахивая руками, летят на коньках мальчишки. Джик-джик! Кружатся вороны, стряхивая снег с деревьев. Над крышами домов парят сизые дымы. Сумерки осторожно наплывают на улицы. Если бы можно было просто так, без всякого дела, бродить по> городу, слушать перезвон колоколов, рассматривать прохожих! Катя всю службу истово молилась, крестилась, не спуская глаз с лика божьей матери, ее пухлые губы что-то беззвучно шептали. Ни­ не неловко было смотреть на сестру, будто подглядываешь за чем-то сокровенным. Нина думала о постороннем: «...Каждый писатель пишет про свое —Толстой про высшее общество, Достоевский про бедных, Станюкович про море. Увидеть бы море. Интересно, какое оно? Мамоч­ ка говорит, что разное. Как это —разное? Река тоже бывает разная; когда небо голубое —река голубая, если солнце садится, река начинает розоветь, а если туча, то и река темнеет. Но море это, конечно, совсем- совсем другое. Скорее бы стать взрослой, самостоятельной. Хорошо бы поездить, посмотреть все своими глазами. Неужели всю жизнь так и проживешь в этом городишке...» Под конец службы Катя неожиданно попросила: ' — Давай, Ниночка, исповедуемся. — Ну, вот еше! Катя упрашивала настойчиво, в глазах у нее блестели слезы. Одна № €