Сибирские огни № 05 - 1969

дого школьного работника...» Интересно, кого выберут старостой? На­ верное, Королькова. Он ужасно любит начальство из себя корчить. Нина оглянулась на Королькова. Сидит, будто аршин проглотил, и гла­ зами ест Тучу. Ну, и ну! Корольков перехватил Нинин взгляд и укоризненно качнул головой, глазами показав на Тучу —дескать, слушай. «Уже поучает. Мара пра­ ва — Корольков зануда жизни». Мара за лето вытянулась, загорела. Еще бы! Марин отец —лесни­ чий. Повозил ее по заимкам и лесным кордонам... Но по-прежнему она смахивает на мальчишку... Наверное, короткой стрижкой.^ Нина разглядывает сидящую рядом подругу —пятый год на одной парте. — Чего уставилась? — Давно не видела! В невесты выходишь! Мара фыркнула на весь класс. Тучин покачал головой. Подруги замолчали. Конечно, если подурачиться —лучше всего с Марой, а вот о серьез­ ном поговорить —так это с Зоей Гусаровой. Нина взглянула на парту справа. Зоя улыбнулась и дотронулась до кончика языка. Нина поня­ ла: надолго разговорился Туча. С улыбкой кивнула. Славная Зоя. Лучше всех в школе одеваются деточки нэпманов. Эта задавала Лелька Кашко (у ее отца своя собственная фотография), заявилась раз на вечер в бархатном платье и лаковых туфлях. Мальчишки за ней бегали хвостом, даже противно. Неужели для мальчишек важнее тряп­ ки, чем... — Камышина! —прогремел голос Тучина,—Возможно, тебе неин­ тересно в классе? Возможно, ты мечтаешь прогуляться по коридору? — Он смотрел на Нину поверх очков, наклонив круглую голову. — Нет, что вы! Спасибо,—она не соображала, что говорит. Грохнул хохот. Тучин улыбнулся. «Добряга. Никогда не сердится». — Коль так, можешь остаться в классе. Нина опустила ресницы, и теперь уже сказала нарочно: — Оздоровим «Синюю блузу». Не будем тонуть в болоте мещан­ ства!—Не очень-то, конечно, остроумно. Но хохочут. Наверное, устали слушать Тучу. Сергей Андреевич, пряча под усами улыбку, погрозил ей толстым и коротким пальцем. Герман Яворский, он сидел в среднем ряду на первой парте, поставил крышку торчком и на внутренней стороне напи­ сал мелом: «Нишкни! Еще начнет спрашивать. Даешь речугу!» Делая вид, что слушает, Нина разглядывала Тучина. Весь он как-то лоснится, лоснятся жирные румяные щеки, лысина, борта пиджака. Лоснятся глаза под круглыми очками. Говорят, что жена у него моло­ дая. А он старый. Забавно. Сколько ему лет? Наверное, лет сорок — сорок пять. Через ее плечо на парту шлепнулась записка. Нина прочла: «Твои чарующие глаза и губки сводят меня с ума». Она оглянулась. Конечно, это красавчик Леня Косицын. Нет, она не Лелька Кашко, что­ бы принимать всерьез такие записочки. Перечеркнула и написала — «Пошло». — Это еще что за записки? —Тучин стоял около парты.—Дай сюда. Нина обомлела. Все произошло в одну секунду. Яворский оглуши­ тельно чихнул, записка слетела на пол. Герман полез под парту. Нина нагнулась — злополучная записка исчезла. Нина, как бы со стороны, видела свое красное, перепуганное лицо. «Вечно со мной какие-то идиотские истории». Под самыми дверями задребезжал звонок.