Сибирские огни № 05 - 1969

Пришла, небось, торговать,— теперь тетка кричала маме в лицо, будто камни швыряла,— знаю я ее, денщиков имела, на извозчиках каталась! Что, и тебя приперло?! Хватит, попили нашей кровушки! У мамы дрожал подбородок, но она стояла, все так же прямо, глядя поверх толпы. Кажется, никогда так не любила Нина маму, как в эту минуту. Что-то колючее подступило ей к горлу, и Нина крикнула: — Дура! Дура! Дура! Собака! Паршивая собака! — Маленькая щеня, а кусается,—тетка захохотала, будто телега по ■булыжникам загрохотала, и двинулась к ним. У Нины по спине поползли мурашки. Красноармеец взмахнул костылем. — А ну, катись, стерва! — Ниночка,— сказала мама,— нам надо потерпеть. Ведь мы ни­ чего еще не продали. — Конечно, мамочка,— взрослым, Катиным голосом проговорила Нина. Начали зябнуть ноги. Она стояла притопывая, оглушенная, бояз­ ливо оглядываясь по сторонам — вдруг появится тетка с злыми гла­ зами. Слава богу, она не появлялась. Но вот, кажется, и покупатель. Нина тотчас забыла про тетку. Парень в плисовых широченных шта­ нах, заправленных в белые с красными разводами пимы, остановился подле них. Шапка-финка сдвинута набок, полушубок распахнут. — Сколь просите? — парень двумя пальцами приподнял кружев­ ную накидку. Старушка с открытками за его спиной делала маме какие-то знаки. •— Два фунта,— и мама торопливо добавила: — два фунта хлеба. ■— А не жирно?! — Я не знаю, но это же дорогая вещь. Возьмите за полтора... Все произошло за несколько секунд. Парень, бросив «Моей шмаре подарочек»,— сунул накидку под полушубок и... толкучка его поглоти­ ла. Нина испуганно взглянула на маму, хотела попросить: «уйдем ско­ рее отсюда»,— но не посмела. Мама стояла очень прямо и смотрела поверх толпы, будто ничего и не случилось, будто их тут на народе не ■ограбили. — Мамочка, я же не знала...— начала она. — Молчи, Ниночка,— тихо сказала мама. Старушка с открытками зашептала, пугливо озираясь: — Я же показывала вам, это же известный жиган. Он ходит гра­ бит. И все его боятся. Мужик, маленький и тощий, он словно утонул в огромном тулупе, уставился на бобровый воротник. — Че, для бабьего пальта подходящий? — спросил он и, сняв ру­ кавицу, пощупал воротник. — Подходящий. У вас мука? — Мука, сеенка.— Мужичонка хмуро глянул на маму, поскреб го­ лову под рваной шапкой. — Давай че ли меняться. Однако фунт дам. — За воротник? Да вы что! — возмутилась мама.— Он же новый, вот смотрите. Мужичонка протянул руку с корявыми пальцами и пощупал пла­ ток у мамы на голове. «Ну и нахал! — подумала Нина.— А руки паучьи». — Вот че,— сказал он,— давай меняться. Забирай все,— мужичон­ ка тряхнул мешком с мукой,— тут, однако, полпуда будет.— Мучка лервеющий сорт. Давай ворот и платок, и айда по рукам! :э