Сибирские огни № 05 - 1969

кой, в длинном нелепом платье, перешитом из верблюжьего одеяла. Она превращалась в черноокую черкешенку Бэлу или в красавицу княжну Мери, а то в Нину Арбенину — «О, сжалься! Пламень разлил­ ся в моей груди, я умираю». Нина сидела в углу дивана, подобрав под себя ноги и прижимая к груди книгу в темном переплете, беззвучно что-то шептала. Нина ПРЕДСТАВЛЯЛА — все происходит с ней, как у Лермонтова. Один раз, к собственному удивлению, она была Печориным и скакала по горным хребтам в погоне за княгиней Литовской, а потом, упав на землю, бе­ зутешно рыдала. Стихи стала читать из-за интересной картинки — черноволосый юноша карабкался по скале, внизу бурлил горный поток. Лицо у юно­ ши красивое, но какое несчастное! «Немного лет тому назад...» Ее поразило звучание необычайных слов... «струи Арагвы и Куры»,'«и солнце сквозь хрусталь волны сияло сладостней луны...» И она повто­ ряла: «...сквозь хрусталь волны...» И еще раз, и еще... Мцыри! Бедный Мцыри! Тебе ужас как было плохо! Иконы, кельи, монахи и «кадиль­ ниц благовонный дым». Ей показалось — в ее жизни и жизни Мцыри есть что-то схожее. Ее вот тоже никуда не пускают, как в заточении. Нина залезла на окно за гардеробом. Увидела низкое небо в сум­ рачных облаках, как будто на небе громоздились скалы, увидела голую черемуху у забора. Нина все повторяла и повторяла еле слышно. «Я знал одной лишь думы власть, одну, но пламенную страсть...» «Жизнь, полная тревог» — была, конечно, там, в школе. Вот возь­ мет и убежит, как Мцыри. Куда убежишь — ночью выпал снег, у нее нет пимов. Написать бы Петренко, он бы обязательно достал ей пимы, но вот беда — адреса Петренко она не знает... Глава пятая Зима нагрянула с метелями, сильными снегопадами, в морозы тре­ щали углы домов, хрумкал снежок под ногами, скрипел, повизгивал под полозьями саней. Воробьишки на лету замерзали и камнем падали на вздыбленные ухабами дороги. В морозные дни город погружался в сизо-голубой туман. Белые стёны собора, величественно возвышав­ шегося ша площади рядом с городским садом; в такие дни как бы ра­ створялись в тумане. Только висел в сизо-голубом воздухе золотой крест. Холодно и сумрачно в квартире Камышиных. Окна, покрытые тол­ стым слоем льда, обросли серебристым пушком. Сестры с нетерпением ждали вечера. Вечером бабушка затопит печку, нажарит к ужину кот­ лет. Только подумать — котлеты! За обедом, когда выскабливались из тарелок остатки овсяного супа, пришел татарин, предложил купить конину. Тетя Дунечка, теперь она всегда старалась попасть к обеду, трях­ нув головой, от чего поблекшие розочки на ее шляпке судорожно за­ кивали, воскликнула: — Лучше умереть с голоду! Есть эту погань! Нет, лучше голодать! Татарин обиделся: — Свинья поганый, всякий г... кушает, конь чистый. — Да, да, лошадь чистое животное,— поддакнула бабушка,— она не станет пить из грязного ведра. Татарин что-то бормотал на своем языке, зыркая на всех черными, з* 35