Сибирские огни № 05 - 1969

— Пойми, тебе надо окрепнуть,— утешала мама.—Скоро выпа­ дет снег, а у тебя нет пимов. Бабушка тебя за зиму подгоювнт, и тьп сразу пойдешь в четвертый класс. Ждать целый год! Если бы к ним пришел Петренко. Пожаловаться] бы ему Он бы сказал маме: «Треба дивчинку отпустить в школу». Он же все может. Он даже Вену освободил, и его все должны слушаться. Но не придет он. Бабушка сшила из своего коричневого платья 1 Кате форму, а из- маминой черной юбки — фартук. У Кати виновато-счастливое лицо. Повела ее в школу Лида. Нина забралась в коридоре на сундук; сидела, делая вид, что читает «Домби и сын». «Вот умру, понесут мой гроб, и все станут спрашивать — отчего эта девочка умерла? А бабушка за­ плачет и скажет: — Зря я ее в школу не отдала»,—Нина тихонько всхлипнула. Катя, когда пришла из школы, на вопросы отвечала односложно' и как-то скучно. Да, вместе учатся девочки и мальчики. Учительницу слушаются, а на переменах мальчишки плохо себя ведут. Учительница? Ничего, строгая. Нина была разочарована. Ей казалось, что Катя должна захлебы­ ваться от восторга. Лишь вечером, когда они остались вдвоем, Катя таинственно сообщила: закон божий в школе не учат. — Вот замечательно! — вырвалось у Нины. Для нее закон божий был обязательным уроком каждый день. Скука ужасная, и почему-то? все прочитанное сразу вылетало из головы. — А я буду учить, бабушка будет со мной заниматься?— Глаза? Кати, как всегда, когда она волновалась, стали очень черными. Нина поняла: нельзя с ней об этом говорить, она обычно робела» перед набожностью старшей сестры. ...Нине было четыре года, когда Лида, проводившая каникулы? у Камышиных, научила старших сестер читать. Часто болея, Нина рано пристрастилась к книгам. Читала, что попадется под руку, пролива» жалостливые слезы над Клавдией Лукашевич и Чарской. Коля как-то сказал: «Ну, уж Диккенса тебе не одолеть». Порой страницы толстен­ ной книги превращались в добровольное наказание. Зато с гордостью сообщала Коле: «А я одолела! «Давид Копперфильд» прочитала. Вот!» Но все книжное становится «как будто видишь», если вслух читает бабушка... Дети сидят у длинного обеденного стола. Катя занята по­ чинкой своего бельишка; Натка слушает, приоткрыв рот; Нина, под­ перев голову руками, смотрит на заледенелое окно. Постепенно все начинает исчезать: светлый круг на столе от лампиона, огромные тени? от филодендрона на потолке, заледенелые окна, и даже сестры, и да­ же сама бабушка... Остается лишь живой голос бабушки. Он нетороп­ ливый, немного однообразный. Но вот он неожиданно поднимается на ноту выше... и обрывается. Секунду молчит голос, давая детям поду­ мать, и опять ведет, ведет за собой. Нина не только слышит, но и ви­ дит, как «ветки седые стоят в стороне», «а по бокам-то все косточки русские...» Даже мурашки по коже... Новая жизнь началась с большущего сундука, что стоял в кладов­ ке под лестницей. Нина заглянула в него из любопытства. Сундук был набит книгами, их вынесли в кладовку, когда бабушка с Колей пере­ ехали. Вытащила первую попавшуюся: темный переплет, покрытый плесенью. Соскоблив ножницами плесень, прочитала: «М. Ю. Лермон­ тов». Бабушка, увидев ее с книгой в темном переплете, ска-зала: «рака бы тебе», но книгу не отобрала. Свершилось необычайное — Нина перестала быть девочкой, нелоа-