Сибирские огни № 05 - 1969

голоса. Бабушка, забыв про вязание, барабанила пальцами по столу и все поглядывала на Колю. Шло время... И еще раз Нине «показался» Петренко. Она просну­ лась ночыо, и ей представилось, что она проснулась на старой кварти­ ре, а на кухне разговаривает Петренко. Она села, протерла глаза, до­ тронулась до металлической спинки кровати и тут поняла, что не спит. Прислушалась: в кухне кто-то разговаривает. Петренко! Через минуту она стояла у кухонной двери и напрасно пыталась ее открыть. Загляну­ ла в замочную скважину: тот новый Петренко без усов сидел у печки и, потирая руки, что-то говорил вполголоса (но все равно бас его гудел). Мама стояла спиной к двери. У Нины от восторга, что она видит Пет­ ренко, и от страха, что он, как тогда на улице, вдруг исчезнет, перехва­ тило дыхание. — Мамочка, открой, я только посмотрю,— жалобно попросила она. За дверью послышались шаги, шепот, шорох, что-то стукнуло. Мама не сразу открыла дверь. В кухне Петренко не было. Мама рассерди­ лась: — Сейчас же иди спать. Вечно твои фантазии,-—Она дала Нине выпить капель, от которых тотчас же стали слипаться веки. „.Спустя много лет Нина узнала: в ту ночь Петренко пришел к ним и попросил разрешить ему остаться до рассвета. Он ничего не объяснял. Мама не расспрашивала. .Накормив его ужином, она осто­ рожно разбудила бабушку. — Нам нет дела до его убеждений, но раз он пришел к нам — зна­ чит у него положение безвыходное,— сказала бабушка. Сеял мелкий невидимый дождь. Коля исходил всю рощу вдоль и по­ перек— ничего подозрительного не было. Петренко ушел от Камыши- ных под утро. ...Дни становились тревожнее. Это чувствовали и дети, их постоян­ но выпроваживали в детскую: «Нам надо поговорить». Все было непо­ нятным: отчего все дорого? А главное — почему Колю взяли на войну, а он никуда не уехал? Он только сменил студенческую тужурку на во­ енную форму и ходит не в институт, а на батарею. Почему бабушка, как только Коля уходит, запирается в своей комнате? Пили чай в столовой. Бабушка у самовара, в черных, под густыми бровями, глазах —тревога, но, как и всегда, в ее жестах нет суетливо­ сти, голос звучит ровно, спокойно. На другом конце стола зябко куталась в пуховую шаль мама. Все на своих местах — сестры по одну сторону стола, Лида рядом с мамой— по другую. Лишь Колин стул около ба­ бушки пуст. Почему взрослые молчат? Как им не надоест молчать? Ни­ не надоело, и она спросила: — Лида, а революция против царя? — И против буржуев,— у Лиды на щеках появились ямочки, у нее зсегда ямочки, когда она улыбается. / Чистым звонким голоском Натка сказала: — Все буржуи сволочи,— ее хорошенькое, плутоватое личико сия­ ло. Катя и Нина испуганно воззрились на бабушку. Неожиданно дзинькнуло стекло, что-то чиркнуло над их головами и впилось в дверь. — Пуля! — вскрикнула Лида. Первой пришла в себя бабушка. Обычным тоном она приказала: — Дети, в коридор! Мама, как была в домашних парчовых туфельках, выбежала во