Сибирские огни № 05 - 1969

мной девочка». Дверь открыли, и тот же голос сказал: «Проходите сюда». Миновав темную, всю пропахшую жареным луком переднюю, они очутились в небольшой, тесно заставленной комнате. Лишь тут Нина раз­ глядела женщину, открывшую им дверь. Высокая, худая, она странно кого-то напоминала, но кого—Нина не могла догадаться. Мама подняла вуаль и протянула женщине руку. Женщина сказала: «Вот вы какая». Нина по ее тону поняла, что мама понравилась женщи­ не. Мама вытащила из муфгы сверток и передала его женщине, сказав: «Теперь, вы понимаете, я боюсь у себя держать. Я боюсь ее». «Да, по­ нимаю,— сказала женщина-,—а прогнать —это выдать себя, показать им, что вы боитесь». Потом мама тихо спросила: «Я могу его видеть?» Женщина, не глядя на маму, сказала: «Вы знаете, ему вредно волно­ ваться»,— и открыла дверь в другую'комнату. Нина увидела кровать, а на ней худого человека, она приняла его сначала за Кащея. Но ведь Кащей был без бороды. Нина попыталась юркнуть за мамой, но женщи­ на подхватила Нину на руки, сказав: «А ты со мной побудешь». Нине стало страшно, и она всхлипнула: «Хочу к маме». Женщина поднесла ее к окну, где висела клетка, в клетке на жердочке сидела желтая птичка и смотрела на них круглым печальным глазом. Нине сразу же расхоте­ лось реветь. — Как зовут эту птичку? —спросила она. — Канарейка. — А птичка поет? — Пост. Только хозяин ее сейчас болен, и она скучает.—Женщина вздохнула и погладила Нину по голове. И все. Нина забыла о Кащее Бессмертном. Вспомнила о нем и о желтой птичке — позже. Много позже. Бабушка частенько брала к себе в гости Катю, свою любимицу. По вечерам, уложив пораньше детей, нянька и сама заваливалась спать. Оглядываясь на храпящую глыбу, Нина слезала с кровати и про­ биралась к двери. Ночник под розовым абажуром бросал мягкий круг на скатерть. Сквозь верхние ажурные шторы просвечивало густо-синее небо. За дверью детской —темная и пустая гостиная. Не оглядываясь на черные углы,— нянька говорит:.домовой, серый и мохнатый, прячет­ ся по углам,— подобрав длинную рубашку, Нина что есть духу пробега­ ла через гостиную. В коридоре уже не так страшно — дверь в комнатуш­ ку денщика Петренко приоткрыта —там свет. Петренко всегда сидел у стола, писал или читал газету. Он подхва­ тывал бегущую к нему Нину на руки, подбрасывал ее, целовал в голову, усаживал к себе на колени, а исписанную бумагу или газету заталкивал зачем-то за голенище сапога Петренко умел рассказывать забавные и совсем нестрашные сказки. (Нянькины сказки нагоняли на детей ужас). Он умел ножом выстругивать из куска дерева кукол, матрешек и зверу­ шек. В кованом сундучке Петренко хранились особенные лакомства: похожие на камушки, коричневые блестящие кусочки серы, возьмешь ее в рот, чуть пожуешь, и она станет мягкая, длинные, «с хвостиками» ле­ денцы. Петренко называл Нину «сэрденько» и «дивчаточка». Когда нянька отправлялась вечером «посидеть к куме», Петренко приходил в детскую, затевал с детьми потешные игры, а иногда играл на гармони и негромко пел: «Из-за гаю соньце сходить, за гай и заходить, по долине увечери козак смутный ходить». Он пел покачиваясь, полуза-